В Чечне быстрые, стремительные реки и грустные, задумчивые люди. Реки быстрыми были всегда, а люди такими стали в последние годы.
Я летел в город Грозный, надеясь увидеть то, что оставил на родной земле много лет назад. Хотя хорошо понимал, что не увижусь с тем, что жило в мыслях и воспоминаниях и сохранилось в душе на всю оставшуюся жизнь. Не будет ни улиц, ни тех садов сказочного города. Но обиднее всего — не будет людей, с кем работал, дружил, встречался, проводил время в радости ли, в печали…
Я это знал, но все же в душе еле теплилась робкая, маленькая надежда… Вдруг я найду то, что навсегда осталось в том счастливом, безоблачном прошлом. В прошлом, которое запомнилось мирным, светлым и беззаботным. И в памяти из того далекого времени рисовались цветущие, ароматные яблоневые и вишневые сады, пьянящие благоуханием белопенной акации и голубой сирени тенистые скверы.
Передо мной проносились лица беззаботно веселых, смеющихся детишек, улыбчивых, нарядных девушек, гордых, статных юношей и убеленных сединой степенных старцев.
В этих беспокойных мечтаниях мне хотелось верить, что я найду вновь тот ушедший сказочный мир и, как раньше, беспечно пройдусь по улицам города.
Трепетно восторгаясь и любуясь красивыми людьми и вечно зеленой неувядающей природой. Что я сам тоже стану молодым и самонадеянным, мечтательным и романтичным.
Шагая по зеленым улицам моего города, поздороваюсь с каждым встречным, потрогаю каждый кустик и дерево. Поглажу наполненные теплом домашнего уюта каменные бока каждого дома, почувствую горячее дыхание родной земли, тоскующей по рукам хлебороба, нефтяника, строителя.
Вновь услышу знакомые до боли трели трамвайного перезвона, стук колес и гудки тепловозов на железнодорожной станции по улице «Рабочей».
Пройдусь по Беликовскому мосту через реку Сунжу, где жили мои родственники по отцу, наслаждаясь прохладой позднего вечера.
Вновь увижу веерные фонтаны поливальных машин, орошающих роскошные клумбы сказочных цветов на затихших улицах уснувшего города.
Встречу, как и раньше, случайно запоздалого путника в ночи, идущего с дружеского застолья, и услышу его приветливое «Салам Алейкум!», чтобы так же доброжелательно ответить ему «Ва Алейкум Салам!» Это простое, сердечное приветствие, как пароль близких друг другу людей, выражало открытость, дружелюбие, человечность и уважение. Радость и восторг от того, что на ночной пустынной улице встретил, хотя и незнакомого, но все же родного тебе человека. Своего земляка, грозненца, который жил теми же чувствами, что и ты. И ты так хорошо понимал тонус его настроения, потому что вчера сам в таком же эйфорично-веселом состоянии возвращался со своей вечеринки…
И я был уверен, что завтра с утра все вокруг будет завораживающе красиво и трогательно, что эта идиллия и гармония природы и человечности будет продолжаться вечно.
Я наивно полагал и верил, что на этой земле всегда будут звучать и звон трамваев, и трели автомобилей, будут кружить голову запахи цветущих деревьев. Что среди тенистых аллей я в любое время найду родных мне людей с их гортанными выкриками, переходящими в радостный, беспечный хохот.
И никогда не расстанусь с этим…
Позже я много раз звал из небытия то прошлое, где оставил мой город, мою землю, моих родных, друзей, знакомых. Я протягивал к нему руки и, терзаясь и доходя до изнеможения, в бессильном порыве сваливался в миражи безвозвратно ушедшего времени.
…Но, увы, чуда не происходит!
Ушедшее не вернуть, оно только живет в каждой клеточке сознания, держит в тисках, зовет, манит и будоражит, не выпуская из своих цепких объятий.
Словно лента давно снятого кино, проходят перед взором неповторимые картины довоенного Грозного, нашей родной Чечено-Ингушетии.
…Несколько лет назад я видел по телевизору то, что осталось от предмета моей любви: груды развалин, пустые, черные глазницы домов, удушливый смог над городом и неистово, безутешно плачущие люди. Смерч войны пронесся над нашей несчастной Родиной, и я ничего не смог сделать, чтобы отвести ее от этой безмерной беды, от безумия, от смертельного пожара…
…Не предполагал никогда, что мое возвращение обратно затянется так надолго…
Сегодня Грозный и вся Чечня другие.
Дома, выстроенные заново, и сверкающие витражи, широкие в мраморе проспекты и блестящие свежей краской ограждения, чисто выметенные улицы и блеск неоновых огней…
Величественная помпезность, плакаты на зданиях и на них правильные слова…
Как будто остановилось время.
Эта красочная картина совсем другого, восставшего из пепла, города несет на себе печать скороспешной искусственности.
Как будто из него вытрясли и вытравили живую душу.
До самого дна, без остатка…
Мертвая красота… Манекен в витрине магазина… Компьютерная графика…
И все вокруг изменилось, стало много-много шума.
Стали иными — воздух, звуки, запахи, небо над головой, лица людей, озабоченно-грустные, задумчивые и напряженные…
Прошедшие войны изменили даже людей.
Словно ты попал в другую реальность, в совсем иное, чужое пространство…
И, видимо, поэтому радость от картин установившегося мира и масштабных преобразований сменяется горечью и болью потери того, что живет в памяти…
Но самая большая и невосполнимая потеря во всем этом — люди, которых уже нет и не будет никогда.
Атмосфера открытости, дружелюбия и радушия, человечности и понимания, радости и улыбок, которыми была пропитана наша земля, испарились в тумане вечности…
Осознание всего этого гнетет и печалит.
Сердце болит от ощущения безвозвратности ушедшего…
И боль эта бесконечна.
А в душе, в мыслях и вокруг звучит безжалостный приговор времени: все прошло…
Впервые в своей жизни на родной земле я почувствовал себя лишним… И поэтому снова скорее хочу уехать туда, куда много лет назад вынужденно уехал, обещая через три дня вернуться…
Но, увы, вернуться не пришлось… Вышло так, что возвращаться совсем некуда. Поезд давно прошел через мою станцию, через мою память и мое сердце…
Билетов в обратную сторону в кассах нет…
Их вообще нет…
Так как станция, откуда я уезжал, закрылась навсегда…
(Бок Ри Абубакар) (из Проза.ру)