<…Я думаю, это важный договор. Там признается реальность многовекового противостояния между двумя нашими народами, ну, точнее, не народами, а войны между чеченским народом и российской империей. По сути признан там и факт нескольких попыток геноцида чеченцев: именно так мы называем и последнюю войну, и сталинскую депортацию, и итоги кавказской войны. Выступая за рубежом, в частности, в Америке, я именно так это оценивала – не что иное как геноцид. И я надеюсь, что в этой жизни еще увижу возмездие за него: справедливость должна восторжествовать.

Считаю, что сделан важный шаг к миру. Но насколько я знаю кавказские народы, здесь очень важен моральный фактор. Чтобы мы покаялись в этой войне. Тому же Б. Ельцину нужно покаяться. Простить за то, что стольких людей убили, конечно, невозможно, у матерей погибли дети… Но все же если бы наши власти признали свою ошибку, это был бы еще один спасительный шаг. Я знаю, как благороден и великодушен кавказский народ, народы Закавказья, как там сильны ещё традиции чести, достоинства. Стало бы гораздо легче вести все переговоры. Вспоминаю статью, которую опубликовала в «МК»: «Россия и Чечня – смертельные объятия.» Я заканчиваю её вопросом: «Где же наш Вилли Брандт?» Будучи первым человеком ФРГ, он в семидесятых годах, прибыв в Польшу, пришел в варшавское гетто и под взглядом всех телекамер встал на колени, простоял одну минуту в знак покаяния своего народа за преступления, которые были совершены при Гитлере.

Этот жест раскаяния оценили и Польша, и вся Европа: Германии позволили объединиться. На сегодняшний день она сильнейшее государство в Европе, именно благодаря тому, что историческая вина была признана открыто. Немцы не забыли и не намерены забывать ее: в школах они на примере гитлеровской авантюры преподают своим детям уроки того, как не надо вести политику. Каждое новое поколение учеников в Германии изучает эпоху холокоста и осознает весь ужас геноцида, устроенного фашистами, которые носили немецкие фамилии.
Если бы у нас нашёлся свой Вилли Брандт, который поехал бы в разрушенный Грозный и встал на колени у какой-нибудь братской могилы, я уверена, что дальнейшие переговоры пошли бы совершенно иначе, ситуация бы в корне изменилась. От одного этого, не экономического, а чисто морального фактора. Может быть, даже не так важно то, что буквами записано в этом договоре, как важен дух отношений.

Я была на инаугурации президента Масхадова. Приглашение получили многие депутаты, но решились поехать только две женщины – я и Элла Панфилова. Мы были так тронуты тем, что чеченская милиция в этом совершенно разбитом городе на всех перекрёстках, отдавая честь, приветствовала наш кортеж! Но тем не менее я ехала с огромным чувством стыда, ведь я принадлежу к стране, допустившей это преступление. Хоть я и была против, все равно – своя доля ответственности лежит на всех нас, так что я была готова к любому приему. Но нас так тепло приняли, и когда я в давке отстала от делегации и потерялась, боевики в камуфляжах, с заряженными автоматами кричали: «Дорогу честному депутату Госдумы!». Там в зале я села с простым народом, а не в первый почётный ряд, люди так трогательно обращались со мной, подходили здороваться, просили остаться погостить… То есть человеческие связи не разорваны. Это важнее любых текстов, договоров.

Чечня разрушена, это страшное зрелище. Ей не восстановиться самой, без посторонней помощи. И конечно, помочь ей в этом должна в первую очередь Россия. Не ОАЭ, не Турция…
Между прочим, никто из глав мусульманских государств не прибыл на инаугурацию. Потому что все они опасаются испортить отношения с Россией, сделав такой жест. Они не дадут денег иначе, чем в форме благотворительности, и не в таких масштабах, чтобы чеченская экономика смогла возродиться. Этот долг лежит на России.

Мне очень трудно говорить о Чечне… У меня… даже наворачиваются слезы, хотя меня очень трудно заставить расплакаться. Это наша общая трагедия! Я желаю чеченцам, несмотря на всё, что было пережито, найти в себе силы, не ожесточиться, не озлобиться, а продолжать исповедовать те добро и честь, которые присущи этому народу. Я желаю матерям Чечни родить побольше новых мальчиков и девочек. Чтобы выросло новое поколение чеченцев, не знающее этой войны, не питающее недоверия к другим народам. А мы будем воспитывать у российских детей доверие к народам Кавказа.>

Abdullah Duduev