Прошло три недели, как очередная праведная душа покинула этот мир и сейчас я чувствую, что готов рассказать живым о ней и её поступках.
Я имею на это все права, ибо речь — о душе моей Матери…
.
Одно из самых ранних моих воспоминаний: сидя у неё на коленках, я указываю (в одном из учебников моей старшей сестры) на кроваво-красный прямоугольник и спрашиваю: «и х1ун йу?» (чеч. «что это?»).
Мать мне отвечает: это — РУССКИЙ ФЛАГ…
Не «НАШ флаг», не «СССР», не «флаг страны, в которой живем»… а — «русский флаг»!
Вот так — где-то в возрасте 3 лет — я получил первую политинформацию… И то, что я — тут же — задал логический вопрос: а где «ЧЕЧЕНСКИЙ ФЛАГ?» — было заслугой моей матери.
Несмотря на то, что её дед погиб, а отец-мальчишка чудом выжил в битве с деникинцами в 1919-м, подняв красный флаг в Цоцин-Юрте, мать ВСЁ понимала и её 3 класса русского образования не играли в этом никакой роли.
.
Второе мое воспоминание: я ухожу в армию (тогда у чеченцев сыновей отправляли в русскую армию, как на фронт) и мать провожает меня со словами:
«ледара ма хилалахь!» (чеч. «пусть тебе не изменяет мужество!»)…
.
Третье воспоминание: декабрь 1994 и я собираюсь на фронт навстречу наступающей русской армии.
Уже получил благословление отца, и вышел из его комнаты оставив его читать Писание.
Осторожно, издалека завожу разговор (купленный, днем ранее, автомат прячу под маскхалатом чтобы не усугублять страх матери).
Но мать перебивает меня:
«если бы ты не пошел на фронт, мне было бы стыдно перед матерями, чьи сыновья УЖЕ сражаются с врагом. Поторопись!»
.
Четвертое воспоминание: на дворе 1997-й год и весь народ находится под впечатлением оглушительной победы над вековым врагом.
Впервые в истории чеченский народ изгнал русских со своей земли и вынудил врага закрепить свой собственный позор в «Договоре о Мире», подписанном русским царем в Кремле! Беседуя за столом, брат заводит разговор о благородстве нашего народа… Мать восклицает:
«Забудьте! Наше благородство умерло в Сибири!». На мой упрек отвечает:
«выживали только те, кто преступил: прогнулся, украл, стащил, отобрал… Мы вернулись уже иным народом…».
.
Пятое воспоминание: год 2016-й, последняя наша встреча в Турции… мать мне говорит (комментируя мои намерения о разводе): «имей в виду, что у женщины нет никого роднее и нет иной защиты на этой земле кроме отца своих детей. И как ей быть и куда деть свое горе, если тот, чей очаг она хранит — изгоняет её??»
.
Шестое воспоминание — начало года 2020 и, несмотря на инсульт она с трудом но произносит, обращаясь ко мне: «Дала 1алаш войла хьо, Дуки!» (чеч. «Пусть Творец хранит тебя!»)
Она ушла, после четырех дней беспрырывного сна, под утро — не просыпаясь…
.
Мама, я всё ещё ищу этот самый внушенный тобой Нохчийн Байракх!…
И, если я приду к тебе, так его и не обретя, твой ВНУК — которому ты дала имя — обязательно его обрящет и водрузит его высоко-высоко на крыше нашего отчего дома в Свободной Стране Чеченцев — о которой мечтала ты и наш отец!
(ниже — рассказ-свидетельство моей матери о событиях 76-летней давности)
***
Для семилетней Меси новый 1944 год был отмечен необычайно яркими событиями, переполнявшими её сердце радостью до самых краев. Во-первых, она получила как лучший ученик первого класса, особый подарок. Вообще-то новогодние подарки получили все первоклассники, но в её мешочек в дополнение ко всем вкусным вещам положили нечто совершенно изумительное. Под слоем яблок, пряников и леденцов лежал продолговатый предмет, завернутый в красивый фантик с незнакомыми буквами.
Директор школы — Зоя Ивановна — худая русская женщина, которая красила волосы и губы в красный цвет и носила туфли на странных высоких каблуках, объяснила, что это подарок американских детей советским отличникам — настоящий молочный шоколад. Это был первый шоколад её детства, и она ещё не подозревала, что он также и последний, ибо детству её оставалось жить совсем недолго…
Меси с нетерпением ждала окончания предновогодней линейки, чтобы помчаться домой и продемонстрировать эту диковинку отцу. Уступая настойчивости дочурки, отец поднял шоколадку ко рту, всячески хваля её отменный запах, а затем преподнес ей свой подарок — настоящие фабричные санки. «До самого окончания каникул разрешаю тебе ходить на горку кататься каждый день!» — с улыбкой объявил он.
И это была вторая замечательная новость для Меси.
Дни напролет она проводила, катаясь с девочками и мальчиками с горки, что спускалась к речке, а вечером спешила открыть свой сундучок, чтобы достать свое сокровище, раскрыть белоснежную шуршащую фольгу и, откусив маленький кусочек, погрузиться в терпкий запах далекой волшебной страны — Америки, где дети дарят друг другу шоколадки, даже если незнакомы…
Третья чудесная новость была в том, что уже несколько недель у них гостили трое военных: офицер и двое солдат. Отец сказал ей, что они приехали с фронта, чтобы отдохнуть и поправиться перед тем, как снова туда вернуться и продолжать гнать фашистов. С позволения тети Бедаш девочка часто носила военным, что жили в гостевой пристройке под навесом во дворе, еду. Она стучалась и говорила две короткие фразы на русском, подсказанные отцом: «Хотите кушать?» и «До свидания!». Правда, командир хмурился и никогда не смотрел в глаза, зато, когда не было командира, солдаты улыбались и говорили много слов — наверное, благодарили.
Четвертая хорошая новость была в том, что война скоро закончится и самый её любимый дядя — смешливый Алсолт — вернётся домой.
Эту и другие военные новости им доставлял солдат Петро — один из фронтовиков, гостивших у них. Он заходил к ним в дом, когда офицер отлучался по делам, и отец специально покупал для него махорку и чай. Петя любил посидеть с её отцом, разговаривая и выпивая, чашку за чашкой, густо заваренный грузинский чай и куря свою махорку.
Однажды Петро показал несколько фотографий, на которых были женщина в платке рядом с бородатым стариком и девушка в нарядном платье: «Мои родители… моя невеста» — объяснил он дрогнувшим голосом.
Часто Меси слышала слово «война», при котором оба собеседника начинали качать головами и хмуриться.
Отец Меси был главным плотником в колхозе. Он со своей бригадой делал много вещей, нужных для фронта, поэтому его не призвали. Но его двое младших братьев — Ваха и Алсолт — воевали на фронте, как и многие другие молодые мужчины с села.
Меси, которая была особенно привязана к младшему дяде, с замиранием сердца думала о том дне, когда большие руки Алсолта снова подбросят её высоко-высоко — как раньше — до его ухода год назад на войну…
Меси не помнила своей матери — та умерла вскоре после её рождения. Не было даже её фотографии.
Махма — отец Меси — был настолько привязан к памяти почившей супруги, что отказался даже от мысли о второй женитьбе, сколько его ни уговаривали сёстры: «Я не допущу, чтобы у моей Меси была мачеха» — отрезал он.
Таким образом девочка оказалась единственным ребенком в семье и центром внимания многочисленной родни как со стороны отца, так и со стороны матери: — каждый делал всё, чтобы девочка не чувствовала недостатка любви.
Бедаш — младшая сестра Махмы — стала её молочной матерью и уже несколько лет, с тех пор, как мобилизовали её мужа, жила вместе с детьми в отчем доме. Она была настолько внимательна к девочке, что все говорили, что даже родная мать не могла бы быть лучше. Меси пропадала все время в другой половине дома в семье Бедаш, возвращаясь к себе только для того чтобы лечь спать, прильнув к отцу. В то же время на протяжении всей своей недолгой жизни Меси остро ощущала недостаток ласки — той самой, что может дать только родная мать…
Однажды поздно ночью к ним постучался Петро. Он шепотом что-то объяснил отцу и быстро ушел, даже не попив чаю. Когда на следующее утро, 23 февраля, к ним постучал офицер и объявил о выходе с вещами «на земляные работы против немецких танков», Махма и Бедаш понесли с собой по увесистой сумке, полной чуреков и вяленого мяса.
Когда на всеобщем собрании власти отказались объяснить, для чего на «земляных работах» нужны престарелые и грудные дети, и что будет со скотом и хозяйством, которые оставлялись без всякого присмотра, люди поняли: происходит что-то страшное…
Через несколько минут, когда изумленному селу обьявили, что решением партии и правительства их выселяют «за измену Советской власти» в Сибирь* навсегда, люди стали негодовать, но собрание тут же оцепили военные — те самые, что гостили у сельчан целых два месяца. В центре села уже стояла колонна американских «студебеккеров», на которые была дана команда грузиться. Женщины начали причитать, и кое-кто из мужчин и подростков двинулся на солдат. Раздались команды, началась стрельба, несколько человек упало и снег обагрился кровью. Стреляли и в тех, кто оказывал сопротивление, и в тех, кто пытался скрыться. На глазах у всех офицер застрелил седобородого старика, проводившего на фронт троих сыновей, когда тот сказал, что не верит им и не сдвинется с места. Меси прижалась к отцу, дрожа от ужаса; отец сказал: «Не смотри! Не бойся!» и прикрыл ей глаза своей огромной ладонью.
…Меси заметила её в первый же день — девушку с большими голубыми глазами и волосами цвета солнца. Она носилась по всему огромному холодному вагону, откликаясь на просьбы стариков и женщин о помощи. Её красота, её готовность помочь и её энергия юности, казалось, заставляли людей позабыть о том страшном горе, что обрушилось на них. Перехватывая взгляд Меси, смотрящей на неё во все глаза, «Девушка-Солнце», как та назвала её про себя, неизменно успевала улыбнуться девочке. Когда на второй день Меси подошла к ней и, краснея от смущения, сказала: «Будь моей мамой!», Девушка-Солнце обещала ею быть.
Так началось четырехнедельное путешествие, за которое Меси предстояло распроститься с детством навегда. Путешествие из мира, где была жизнь, — хоть и трудная, военная, — в мир совсем без места для жизни, и где в хаосе бессмысленного уничтожения бесповоротно воцарилась власть смерти. Везли их в вагонах, предназначенных для перевозки животных, и совершенно не приспособленных для людей. О бытовых условиях, даже минимальных, не могло быть и речи. Уже через несколько дней начали иссякать съестные припасы. Поезд останавливался часто, но двери не открывали. Их стали открывать только когда начались массовые смерти от холода и жажды.
Каждое утро звучала команда: «Трупы — на вынос!..»
Перед лицом чрезвычайной ситуации стихийно сложился совет вагона. Махма вместе c инвалидом — бывшим фронтовиком и несколькими стариками организовали штаб реагирования и собрали в общую кассу всё ценное. К Девушке-Солнцу и Меси присоединилось еще несколько помощников. Через этого самого фронтовика без одной ноги установили хоть какую-то связь с конвоирами. Используя свой фронтовой опыт и отличное знание русского языка, с помощью уговоров и денег, ему удавалось выскочить на какой-нибудь станции и раздобыть бесценный кипяток или выменять на приперронной толкучке еду и даже лекарства взамен часов или золотых украшений. Почти на каждой станции этот парень на двух костылях своим напором и бесстрашием, звеня многочисленными орденами на гимнастерке и стуча деревянной культей, уходил в неизвестность и возвращался со свертком за пазухой, означавшим спасение нескольких жизней.
Но однажды он поссорился с конвоиром и тот его застрелил. Cмерть снова стала косить людей. Гибли в основном от жажды и холода. Лицо Девушки-Солнца тускнело с каждой новой потерей и особенно — когда умирал ребёнок. Если взрослые уходили стойко, понимая всю бессмысленность надежды, то дети, особенно маленькие, умирали с громким протестом, требуя воды, еды и жалуясь на холод и боль.
Девушка-Солнце со своей приемной дочерью Меси — которых весь вагон называл не иначе как «наши ангелы», несли дежурство всю ночь и затихали в каком-нибудь в углу под утро, обхватив друг-дружку исхудавшими руками, в которых жизни оставалось всё меньше.
Каждое утро выносили всё больше и больше окоченевших тел. Однажды утром Девушка-Солнце не проснулась. Меси сразу всё поняла и с помощью отца закрыла её глаза и подвязала челюсть. Один из стариков только было начал читать отходную молитву, как раздалась команда: «Трупы — на вынос!»
Длинные толстые косы цвета солнца рассыпались из-под платка и теперь извивались на закопченном снегу, обнаруживая своё великолепие в полной мере, на изумление и репрессированных, и конвоиров. Военные торопили качающихся от истощения мужчин и тело девушки осталось лежать на перроне на боку, с лицом, обращенным вслед уходящему поезду.
Меси прильнула глазом к щели в закрытых дверях и смотрела в лицо Девушке-Солнцу пока поезд не тронулся. А потом обернулась и — впервые в жизни — произнесла страшные слова проклятия. Голос девочки был спокоен, но сквозь скрежет колёс каждое слово раздавалось чётко в обледенелом вагоне:
— О, Господь! Убей русских — всех до единого!..
И тут случилось то, чего не случалось никогда — на неё подняли руку. Меси застыла ошарашенная, зажимая обоженный пощечиной рот, впившись широко раскрытыми глазами в тётю Бедаш… Через несколько мгновений в затихшем вагоне смерти раздалась фраза, которую услышали и запомнили все: самый дорогой для девочки голос — голос отца — отчеканил:
Неделю назад умер единственный сын моей старшей сестры в возрасте 43 года. Это был сильный и абсолютно здоровый человек. Он умер в Хасав-Юрте, куда поехал со своим двоюродным братом.Его брат зашел в магазин, а когда вернулся через 15 минут, мой племянник сидел в машине уже мертвым. Видимо, инфаркт. Далла геч дойла цунна. Я три дня сидел на его тезете и наблюдал за людьми, приходящими выразить свои соболезнования. Ситуация была удручающей. Я тихо сказал своему двоюродному брату: «обрати внимание, как за последнее время изменился наш народ. Он почернел «. » Я тоже сейчас думал об этом, значит и ты заметил это» -ответил он мне.
Если до войны на тезет приходили нарядные люди с розовыми щеками, то сегодня все гости имели серый цвет лица и отрешенный взгляд, а одеты были кто во что попало. Видно было, что каждый думает о каких-то своих проблемах. Люди ушли в себя и замкнулись. Нарядных людей за три дня я увидел всего несколько человек. Первые два дня на этом тезете присутствовал один из жителей этого села. Ему было всего 62 года и выглядел он вполне здоровым. На третий день нам сообщили, что он внезапно скончался. Затем, на третий день уже его тезета, скончался его старший брат, которому еще не было и 70. Все мы были ошеломлены. На это сидящий рядом со мной родственник сказал, что несколько дней назад в одном только Шали было 16 тезетов. И так, по всей республике.
Помнится,мне рассказывал отец, что до нашей депортации в течение года бывало по всей республике всего несколько тезетов. Сегодня мы, Ноахчи, живущие у себя дома, умираем, как мухи. Умираем от психологических проблем, безработицы, отсутствия медицины, социальных благ, мизерной пенсии и зарплаты, и от того, что впереди не видно никакого просвета. Красивую и достойную жизнь мы видим только на местных каналах телевидения. В реальности мы живем в серой разрухе. Ежедневные бытовые проблемы, существующие у каждого из наших жителей привели к тому, что все люди больны. Сегодня уже стало трудно найти человека, который бы не страдал от давления, сахарного диабета, онкологии или псориаза. За всеми этими болезнями стоят психологические проблемы и необустроенность людей. Сегодня только у меня после инсульта лежат парализованными трое двоюродных братьев, которым едва за 60. И такое почти в каждой семье. А пенсионный возраст подняли до 65 лет.
Почему же так мрет наш народ? Я расскажу об этом. Мрет потому, что он затравлен, не защищен и без взятки ни один человек не может ступить и шага.
Последние 18 лет я живу в Бельгии и уже отвык от взяток и хамства слуг народа. В Европе такого нет.
Перед отъездом в Бельгию я решил закрыть задолженность по газу в отцовском доме, в котором уже несколько лет никто не живет. Оказалось, что 25 тысяч рублей прежнего долга уже выросли до 50 000. Это штрафные санкции. Меня предупредили, что через несколько месяцев долг возрастет до 100 000. И так по всей республике. Но, извините, если человек не может оплатить своевременно 25 тысяч, то откуда он возьмет 100 000? Это никого не интересует. Тогда человек получает стресс и начинает болеть. В течение 2 месяцев я обивал пороги разных ведомств и просил, чтобы мне разрешили погасить задолженность по газу, согласно счетчику. Но вопрос открыт до сих пор. Без взяток ни один чиновник не хочет исполнять свою работу и они занимаются откровенным саботажем. Сначала мне сказали, что без проверки счетчика в каком то Газпроме и получения справки, что он считает кубометры правильно, его нельзя внести в компьютер, из которого его зачем-то выкинули. На эту процедуру ушло около месяца и она обошлась мне в 1700 рублей. После того, как счетчик был увезен в Грозный, проверен и привезен обратно, мне сказали, что не могут принять от меня деньги за газ, пока на него не поставят пломбу.
Пломбировщиков пришлось ждать около двух недель, хотя они располагаются в этом же селе. Прибывший работник отказался ставить пломбу, сославшись на то, что он не птичка, чтобы лезть с пломбой на такую высоту. Пусть тебе установят счетчик на высоте не более 2 метров, и тогда я его запломбирую, сказал он мне.
«Но ведь этот счетчик на такую высоту установили вы, а не я! -сказал я ему. Но он ответил, что не в ответе за других, которые уже там не работают. Пришлось звонить знакомому начальнику в нашем Газпроме и тот приказал поставить пломбу на той высоте, где находится счетчик. Пломбировщик залез на лестницу, слез с нее и сказал, что не будет ставить пломбу, так как на каких-то гайках счетчика не просверлено дырочек, чтобы продеть проволоку от пломбы. «Но ведь этот счетчик стоит уже 20 лет и его устанавливал не я, а такие же работники, как и ты!»- возразил я ему. А ты сделай дырки на гайках и я приеду снова, сказал пломбировщик. Пришлось снова звонить высокому начальству, которое ему приказало просто привязать проволоку к счетчику, чтобы от меня отвязаться. Пломбировщик так и сделал, но предупредил, что следующий контролер не признает эту пломбу и накрутит штрафы по полной программе. В итоге, я заплатил за газ, но проблема осталась нерешенной.
Далее, мне прислали счет из ЖКХ на 120 000 рублей за мою квартиру, которая не пригодна для жилья и пустует уже 25 лет. В счет были включены даже услуги за горячую воду, которой вообще нет в доме и за лифт, которым я вообще не пользовался. Ни одной копейки с этой суммы не сняли, и мне пришлось принять эту сумму. Но последние 15 лет я живу на пособие по инвалидности и таких денег у меня на руках не было. Пришлось заключить договор, согласно которому я каждый месяц буду выплачивать по 11 500 рублей в счет погашения долга. И такое творится по всей республике. Затем оказалось, что все мои договоры с газовиками, электросетью и водоканалом уже недействительны. На вопрос почему, отвечают, что из-за того, что эти организации поменяли свои названия или пришел новый начальник, который отменил все приказы прежнего начальника. Получается, что это не госучреждения, а частные конторы местных царьков. На каждом шагу надо платить взятки. ,Далее, я захотел оформить участок земли в селе, который мне достался в наследство от моего покойного отца, который владел им более 25 лет. Но отцы села сказали, что если я не заплачу за оформление участка 70 000 рублей, у меня его отнимут и передадут другому лицу. «Торг здесь не уместен, я сам, мой отец, мои дяди и племянники тоже заплатили (интересно кому?) за такое оформление по 70 000 рублей»- сказали мне те, на ком лежит обязанность по оформлению участков. И так по всей республике. К сведению для мусульман имею сообщить, что Коран ставит знак равенства между теми, кто дал взятку, и кто ее взял. Это мошенничество чистой воды, поставленное на государственный уровень. Утешает только одно, что эти взятки не идут в карман каких-то безбожников, а уходят на благо истинных мусульман.
Пока я был в Бельгии, власти лишили меня двух квартир в микрорайоне, хотя у меня есть на них просроченные из-за войны генеральные доверенности и расписки от бывших хозяев, что они получили от меня деньги при продаже. За мой разбомбленный ракетами дом на Минутке я не получил ни копейки компенсации, хотя у меня до сих пор на руках есть акты о полном уничтожении дома, составленные еще после первой войны. В конторе по выплате этих денег мне сказали, что компенсации уже остановлены, но в случае чего я стою в очереди за номером 35 732.
Я не буду больше рассказывать вам о своих проблемах, их у вас хватает и без моих. Но суть проблем смертности вы уже поняли.
Прожив несколько месяцев дома и не сумев решить ни одной своей проблемы, я почувствовал, что и мое давление начало подниматься, хотя до этого такой проблемы не было. Замерить уровень сахара я побоялся. Но я понял, почему в нашей республике люди стали с серыми лицами и мрут, как мухи. Наш народ не умирает, его убивают!
Теперь я купил билет на самолет в Бельгию и собираюсь улетать в «безбожную» Европу из «мусульманской» Чечни. Они, хотя и безбожники, но исправно выплачивают ежемесячную пенсию по инвалидности, эквивалентную 75 000 рублей. Я могу там бесплатно лечиться и мне государство платит, если я хожу в языковую школу. Я соскучился по своем другу из Хасав-Юрта. Он тоже парализован и у него работают только голова и руки. Но это не мешает ему через день приезжать ко мне за рулем собственного новенького БМВ с ручным управлением. Ему выделили дом с пандусами.Соцслужбы ухаживают за ним и даже возят на экскурсии по всей Европе. Когда он захочет сесть за руль, он звонит в специальную службу. Через пять минут подъезжают Бельгийцы, поднимают его из постели и относят за руль автомобиля. Когда он приезжает домой, они снова приезжают и из машины относят в постель. Твоя семья не должна страдать из за твоей болезни. На это есть мы. Нам платят за это. Звони нам, даже если захочешь чашечку кофе. Мы приедем и нальем. Звони,даже если просто захочешь поболтать, говорят ему работники службы.Каждое утро к нему приходит молодая медсестра Бельгийка, чтобы искупать его. Он всегда весел и хорошо пахнет. В отличие от моего двоюродного брата, живущего в Чечне, который из-за паралича уже 23 года не выходил из дома. А вы можете себе представить, насколько лучше Бельгийцы относились бы к таким больным, если бы они были Мусульманами? А может быть Чечне нужно объявить войну Бельгии за то, что они безбожники?
Сом д1а вог1чан волу, шух къа хета! Далла кхьинхетам бойла шух массарах а! Далла лардойла шу! Далла шу бала а болуш 1едал лойла шуна!
Любая война порождает массу легенд, мифов и баек, не стала исключением и война в Чечне 1994–1996 годов. Одни из них уже забыты, другие оказались не просто живучи, но зачастую даже воспринимаются многими не как собственно миф или страшная сказка, но как безусловный факт: «Об этом же написано в «Википедии»!» Творили те мифы во вполне конкретных кабинетах. Разносили же их, как правило, журналисты из числа обретавшихся не там, где шли настоящие бои, а при различных штабах Объединенной группировки войск – на «Моздокском фронте». Затем, ссылаясь на таких «очевидцев», эти страшные байки охотно повторяли уже высокие начальники, которым надо было оправдать свои провалы и сотни зазря погубленных бойцов.
Распятые мальчики Михаила Леонтьева
Именно так обстояло дело с одним из самых громких и ужасающих мифов про то, как в разгар штурма Грозного чеченские боевики распинали пленных солдат на окнах здания Совета министров. Одним из первых эту версию описал «моздокский фронтовик» Михаил Леонтьев из газеты «Сегодня». Расписал все столь сочно, словно сам лицезрел. Процитирую его тогдашнее интервью для «Эха Москвы»:
«…ВОПРОС: Вы говорите, что <…> 9 января чеченцы вывесили на окнах здания СОВМИНА распятых российских пленных, неизвестно, живых или мертвых. Скажите пожалуйста, вы лично видели <…> или нет?
ЛЕОНТЬЕВ: Вывешенных пленных видели из КП (командного пункта. – В.В.) дивизии офицеры <…>» [Эхо Москвы. Интервью, 23 января 1995 г., 20:30, 22:10]
То есть сам – не видел. Какие офицеры это видели, какой именно дивизии, да и вообще с какого КП можно было видеть руины здания бывшего Совмина, да ещё и 9 января – обо всем этом Михаил Леонтьев умолчал. Что неудивительно: в тот день видеть окна Совмина можно было, пожалуй, лишь с одного КП – Дудаева и Масхадова, из здания Рескома (Президентского дворца). При этом нет никаких документальных доказательств и фотографий, нет ни свидетелей (неких офицеров некоей неназванной дивизии), ни имен-фамилий-званий собственно жертв. Не было заведено уголовное дело, никто не проводил расследование. Не было в природе (то есть военной прокуратуре) никакого уголовного дела о «распятых».
Фотография Владимира Воронова, сделанная как раз из того самого окна, где, по фейку, должны были висеть «распятые»
Но не один Леонтьев тогда сеял этот миф. Был, например, и репортаж в «Комсомольской правде» Ольги Герасимовой и Василия Устюжанина, которые привели слова некоего 18-летнего Андрея (опять без фамилии) «из (98-й) воздушно-десантной Ивановской дивизии»: «Ребята, побывавшие в боях, подтверждают, что наших раненых подвешивали за ноги в окнах Совмина и из-за их тел вели прицельный огонь» [Герасимова О., Устюжанин В. На 41-й день войны в Грозном сыграна первая свадьба // Комсомольская правда, 1995, 24 января.] Не только сами авторы репортажа ничего своими глазами не видели, но и пересказывают слова некоего бесфамильного «солдата Андрея», который тоже ничего не видел, но лишь что-то и где-то от кого-то слышал, что «ребята рассказывали…».
Мифы хороши лишь тогда, когда их нельзя пощупать, потому и желательно избегать всего того, что можно проверить: точных дат, имен, конкретных наименований и привязки к местности. Именно тогда, когда, согласно утверждению Михаила Леонтьева, пленных солдат распинали на здании Совмина, автор этих строк находился в том самом здании. И пленных видел именно там – живых, 19 человек из разгромленной 131-й мотострелковой Майкопский бригады. Вглядываюсь в чумазые лица – совсем еще дети! Их блокировали 1 января у железнодорожного вокзала, и когда кончились боеприпасы, а поддержка так и не пришла, они вынуждены были сдаться. В тот подвал мы спустились вместе с коллегой, Александром Колпаковым из «Московского комсомольца», потому просто приведу то, что он позже напечатал в газете: «<…> в здание Совмина вниз по ступеням, туда, где, как я выясняю уже по ходу нашего движения, помещены русские пленные. Их оказывается 19 человек <…> Тьма-тьмущая, зажигаю спичку, чтобы побеседовать с ними, но пламя сразу высвечивает лицо человека в каракулевой шапке, который вдруг категорически отказывается разрешить нам побеседовать с солдатами. Тридцать восемь глаз смотрят на нас с тоской и надеждой. «Среди вас есть раненые, избитые?» – спрашиваю. «Нет» – отвечают они. «И что с ними будет?» – перевожу я вопрос уже к каракулевой шапке. «Во всяком случае, жизнь мы им гарантируем, а вот российские власти вряд ли», – резко отвечает он. Я подношу спичку ближе к пленным. Мальчишки лет 18–19, в глазах животный страх <…>» [Колпаков А. Война и чир // Московский комсомолец, 1995, 19 января]. Добавлю лишь, что толком поговорить с пленными «каракулевая шапка» нам не дал, потребовав личной письменной санкции… Дудаева. В подвале же Совмина отсиживались все потому, что федеральная артиллерия столь нещадно гвоздила тогда по Совмину, что и носа было не высунуть. Как поговаривал еще один коллега Александр Мнацаканян, бывший в те дни там от «Общей газеты», «хотел бы я видеть того храбреца, который под огнем всех систем и калибров осмелился бы вскарабкаться – вместе с пленными! – по рухнувшим пролетам на второй или третий этаж. И на сплошь простреливаемом пространстве занялся бы сей экзекуцией. Разумеется, чокнутых, решивших повторить «подвиг» солдат Понтия Пилата, просто быть не могло!» Он затем так и написал в своей статье: «А всем верящим в распятие на окнах рекомендую самим попробовать проделать бесполезную и рискованную операцию. Взять пятидюймовые гвозди, молоток, пленного, подняться хотя бы на третий этаж простреливаемого и горящего здания, подойти к окну и быстренько приколотить сопротивляющегося (а как же иначе?) человека к разбитой оконной раме» [Мнацаканян А. Сложнее смерти // Общая газета, 1995, 26 января].
Более того, когда от снарядов и бомб стали рушится перекрытия подвала, вся эта группа из 19 пленных солдат Майкопской бригады была выведена из руин Совмина, никто из них (а других в том здании и не было) не был там «распят» и «вывешен в окнах». Их перевели в подвал парикмахерской на Минутке, где беседу с ними записал на видеокамеру журналист НТВ Вячеслав Грунский, и его репортаж прошел в программе «Сегодня» 16 января 1995 года. Также известно, что все солдаты из этой группы впоследствии были освобождены.
Но кого интересуют факты, если нужны именно мифы? И их продвигали не только журналисты типа «моздокского фронтовика» Леонтьева, но и, например, генерал Лев Рохлин. В одном из интервью он тогда заявил, что «когда мы брали это здание (Совмин. – В.В.), там в каждом окне висел мертвый или раненый наш боец. Почему об этом не говорят правозащитники?» [Аргументы и факты, 1995, № 5, с.2.] «А в здании Совмина в каждом окне дудаевцы вывесили трупы наших солдат» – это уже из интервью генерала военному журналисту Асташкину [Асташкин Н.С. По волчьему следу. Хроники чеченских войн. М., 2005, с. 132]. Схожие слова Рохлина привел в своей книге и другой военный журналист, капитан 2-го ранга Андрей Антипов: «Дудаевцы пошли на самый коварный и подлый шаг. Накануне штурма они вывесили в окнах Совмина трупы наших солдат. На это было трудно смотреть» [Антипов А.В. Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала. М., 1998, с. 189]. Но вот что примечательно: далее этот же автор обильно цитирует «Рабочую тетрадь оперативной группы центра боевого управления 8-го гв. АК», «Журнал боевых действий», рапорты командиров, где поминутно расписаны как собственно штурм Совмина, так и предшествующие ему дни. Однако в тех документах нет ни слова ни о каких вывешенных в окнах телах или еще живых солдат. Но если бы нечто подобное действительно было, это просто невозможно не зафиксировать в документах! Более того, прямой обязанностью и особистов, и военных прокуроров было бы тогда провести дознание и, если факты подтвердились, возбудить уголовное дело. Но ничего этого сделано не было: нечего было проверять, поскольку не было и никаких распятых. Однако умело запущенный миф уже зажил своей жизнью, и в книгах о той войне его часто приводят как якобы неоспоримый факт…
Охота за «белыми колготками»
Незадолго до второй военной кампании в Чечне по российским экранам шумно прошел как бы художественный фильм Александра Невзорова «Чистилище», снятый по заказу и на деньги Бориса Березовского. Картина про штурм Грозного в декабре 1994-го – январе 1995 года, обильно сдобренная матерщиной, вышла громкой и красочной (в прямом смысле), но насквозь не соответствующей реальности. Одним из ключевых сюжетов той агитки стали эпизоды, где дамы из неких прибалтийских стран метко разили бойцов федеральных войск, отстреливая у них именно гениталии. Правда, собственно снайперскую пальбу Невзоров изобразил так: женщины хрупкой «конструкции» ведут огонь из тяжелых винтовок с рук, в положении стоя – в полный рост, торчат у всех на виду в оконном проеме. Попробуйте сами даже не пострелять, а просто подержать снайперскую винтовку Драгунова в вытянутых руках минут десять-пятнадцать (как в кино), выискивая в мощную оптику цель. Но вовсе не эти технические «мелочи» тут главное, а главное то, как удачно в самый разгар пропагандистской кампании подготовки новой войны был «залакирован» замшелый миф о злобных женщинах-снайперах из Балтии.
Штурм Грозного, фото Владимира Воронова
О воюющих против федеральных войск в Чечне снайпершах с прибалтийской «пропиской» разговоры пошли уже с декабря 1994 года. Внедрение мифа о том, что чуть ли не главная причина всех неудач российских войск – «белые колготки», воюющие на стороне дудаевцев снайперши из Литвы, Латвии и Эстонии, – одна из самых пикантных пропагандистских спецакций того времени. Кто ещё, как не иноземные «дамы с винтовками», смог тогда остановить неудержимый натиск танковых дивизий и «голубых беретов» Павла Грачева с «краповыми беретами» Виктора Ерина в придачу?
Раз они выступают на соревнованиях в обтягивающих бедра трико, то в них, мол, им удобно и …воевать
По всей видимости, зачали этот миф в ходе войны в Приднестровье: именно тогда слетевшиеся туда бравые «казаки» вдруг запричитали, что их наступающие цепи выкашивают женщины-снайперши из Прибалтики. Ни одной таковой никто из «очевидцев» и в глаза не видел, ни одной не было взято в плен или хотя бы найдено убитой на поле боя, но легенда зажила своей жизнью. Далее – везде: из траншей Тирасполя и Бендер всего лишь шаг до окопов Гагр и Гумисты, а там и до Чечни уже рукой подать. Само собой разумеется, что ясноглазые блондинки-снайперши из Прибалтики воевали только против российских войск или пророссийских сил. В Приднестровье – на стороне «румын», в Абхазии – на стороне грузин… Отчего снайперы – женщины, да еще с янтарных берегов Балтики? Как тогда уверяли прокремлевские СМИ, именно в Литве, Латвии и Эстонии якобы «скопилось» огромного количество бывших спортсменок – женщин-стрелков, которым позарез нужна работа «по специальности». Чаще всего при этом говорили про биатлонисток. Собственно «прибалтийские мотивы» расшифровывались легко: отношения Москвы с вновь обретшими независимость странами Балтии и тогда были достаточно натянутые, потому как бы само собой подразумевалось, что снайперши «оттуда» воюют везде, где только можно навредить Кремлю. По сути, классическая «черная пропаганда», один из элементов кампании против Литвы, Латвии и Эстонии в прокремлевской прессе. Почему эти снайперши изначально стали проходить под кодовым наименованием «белые колготки», которые возвели в символ, а не, скажем, синие чулки (впрочем, термин «белые чулки» поначалу тоже встречался, но не прижился), толком уже и не понять. Возможно, это просто результат полета фантазии конкретного автора придумки: «а назовем их вот так!..» Само присутствие такой детали женского туалета в окопе – уже свидетельство нарочитости, нелепости этой былины. Правда, были попытки объяснить такое название одеждой биатлонисток: раз они выступают на соревнованиях в обтягивающих бедра трико (или лосинах-легинсах), то в них, мол, им якобы удобно и …воевать, а что белые – так для зимней маскировки же! Хотя о какой маскировке «под снег» могла идти речь в Приднестровье летом 1992 года? Но миф есть миф, и коли уж один раз сказали, то пришлось держаться исходной версии – происхождения явно кабинетного, а не окопного. Во время абхазской войны заговорили было и про грузинских женщин-снайперш – уже в черных колготках. Однако меткие грузинки в черных колготках отчего-то не прижились, быстро сменившись теми, которые в белых колготках и с «прибалтийской пропиской». Не раз в ту пору довелось встречать в Абхазии «очевидцев», утверждавших, что именно такая их чуть не подстрелила, причем метила именно между ног. Ещё в Абхазии рассказывали, как в марте 1993 года латышские женщины-снайперы понесли огромные потери и уехали, вот потому, мол, их уже и не видно… При этом хотя ни один «очевидец» снайперш самолично не видел, зато точно знает (слышал), как их пачками брали в плен, насиловали, а потом привязывали к танкам (бронетранспортерам) – «и на кусочки, и следа не оставалось».
Разумеется, стоило начаться войне в Чечне, как соединения «белых колготок» с вильнюсской, рижской и таллинской пропиской незамедлительно обнаружились и там. Ещё 20 декабря 1994 года директор Федеральной службы контрразведки (ФСК) Сергей Степашин сообщил «Вестям», что в ходе очередного боя в руки оперативников попали два трупа снайперов и было установлено, что один труп – «лицо прибалтийской национальности». Позже директор Степашин в одном из интервью привел «уточненные» данные своего ведомства, согласно которым «порядка 40 женщин там воюют» [Актуальное интервью. Контрразведка в Чечне //Аргументы и факты, 1995, № 5, 01/02/1995].
Экскурсия в ад. Эпизоды новогоднего штурма Грозного в 1995 году
По части распространения этого мифа среди первопроходцев тогда был и уже упомянутый Михаил Леонтьев. Вот пассаж из опубликованной им в январе 1995 года в газете «Сегодня» (в соавторстве с Марией Дементьевой) статьи «Грязная война против российской армии»: «Так в одной из частей вдруг снайпер стал «снимать» офицеров. Каким образом он пробирался в хорошо защищенный район, было совершенно непонятно. Наконец, солдату удалось снайпера выследить и подранить. След крови, из раны, завязанной в спешке, привел в подвал к беженцам, которых приютили военные. Среди них, выдавая себя за русскую, мирно жила и ходила «на работу» – на крышу – снайпер Лайма». Отметились и другие издания. «Подтверждается конкретными фактами и прибытие наемников из Прибалтики, – сообщал «Коммерсант». – В центральных районах Грозного были замечены женщины-снайперы – члены организации «Белый чулок». 12 декабря в Грозный прибыл отряд снайперов «Черный тюльпан»» [Ромашов Г. Он хату покинул, пошел воевать… // Коммерсант, 1995, 18 января]. Там, в статье «Коммерсанта», в Чечню отправились ещё и афганские моджахеды с… «Физулинского направления Карабахского фронта», которых «спецрейсом» перебросили в Грозный из Гянджи, и «Серые волки», и инструкторы «из Азербайджана, Афганистана, Турции, Пакистана», и десятки иноземных боевиков, которые «прошли подготовку по программе спецназа в Пакистане»… Уже и не «белые колготки», оказывается, а «Белый чулок» – и это целая организация! Которой приданы и отряд снайперов «Черный тюльпан», и «Серые волки», и даже спецназ Пакистана! Откуда все эти сведения? Оказывается, это «по информации ФСК Дагестана».
В самом начале войны основным поставщиком «белоколготочной» фактуры стал центральный орган Министерства обороны России – газета «Красная звезда». Сообщая про злодеяния «белых колготок», издание обычно ссылалось на источники не собственные, да даже не армейские, зато в одной из заметок проскочило, что к кому бы из военачальников, офицеров или бойцов ни обращался ее корреспондент, на вопрос о снайпершах из Балтии всегда получал ответ: «Слышать слышали, но конкретных фактов никаких». Что вовсе не помешало органу Минобороны подать статью под броским заголовком: «Прибалтийский след чеченской трагедии. В зону боевых действий слетаются разноплеменные «Дикие гуси». Ближе к Новому году новые «подробности», например, что «час действий прибалтийских «белых колготок» стоит 50 долларов» [Красная звезда, 1994, 27 декабря]. Никакого соответствующего бухгалтерского документа по «колготкам», пусть и самого завалящего, никто никогда так и не представил.
Первая чеченская. Реакция общества – в архивах «Свободы»
Уже названный выше военный журналист полковник Николай Асташкин в своей книге приводит шифротелеграмму, якобы направленную 31 декабря 1994 года «старшим оперативной группы Пограничных войск РФ – заместителем главнокомандующего Погранвойсками России» генерал-лейтенантом А. Щербаковым на имя заместителя председателя правительства Николая Егорова и министра обороны РФ генерала армии Павла Грачева. В пункте №2 документа на полном серьезе значится: «Статус особого подразделения имеет формирование «белые колготки», состоящее из женщин-снайперов из Прибалтики. Ежесуточно им выплачивается по 1 тыс. долларов США и 1,5 тыс. долларов за каждого убитого российского офицера дополнительно» [Асташкин Н. С. По волчьему следу, с. 120]. Но, как пишет дальше полковник Асташкин, «Грачев и слышать не хотел о каких-то там наемниках, «белых колготках» и прочей нелепице» [Там же]. Наверное, у Павла Грачева были веские основания игнорировать эту «информацию», и точно, что у него имелись возможности досконально проверить её. Но «Красная звезда» продолжала сообщать, как накрыли минометным огнем снайпера и затем обнаружили еще живую белокурую девушку, а «со временем удалось установить и ее прибалтийскую «прописку»…
По следам Милиты Транкаутене
Все подобные «конкретные факты» выдавались на-гора натужно: ни имен, ни фамилий, ни адресов и явок – вообще ничего. Имена, впрочем, порой звучали, обычно называлось одно и то же – «Лайма». Когда же вдруг называлось не только имя, но ещё и фамилия, за этим всегда следовал конфуз. Так, в марте 1995 года правительственная газета «Российские вести» выдала сенсацию: в Чечне наконец захвачена снайперша, и ей оказалась «известная литовская спортсменка Милита Транкаутене». Представить «белую колготку» суду и общественности возможности так и не появилось, так как её якобы тут же выбросили из вертолета раненые офицеры, обнаружив на прикладе ее винтовки 18 насечек, а в карманах – 15 тысяч долларов. Журналисты «Московских новостей» предприняли тогда свое расследование, прочесав всю Литву вдоль и поперек. «Известную спортсменку» искали везде: в адресных столах и Департаменте физкультуры и спорта, в Министерстве охраны края и Добровольческих силах национальной обороны. Попутно опросили всех литовских экспертов и знатоков стрельбы и биатлона. Итог изысканий: ни спортсменки, ни даже вообще какой-либо «Милиты Транкаутене» в Литве вообще не обнаружено. Журналисты из «Московских новостей» на этом не успокоились, продолжив свои поиски в Латвии и Эстонии – с тем же нулевым результатом. Обратились в Центр общественных связей (ЦОС) тогда еще ФСК, но его руководитель Александр Михайлов заявил, «что ему об этом ничего не известно», да и вообще «о Милите Транкаутене он слышит впервые» [Афанасьева Г., Какоткин А. «Утка» в белых колготках // Московские новости, 1995, № 11]. «Милита Транкаутене» оказалась мифом. Свои поиски «белых колготок» предприняла и собкор «Комсомольской правды» в Таллине Галина Сапожникова. В феврале 1995 года она тоже опросила массу людей: спортсменов, руководство Эстонского стрелкового союза, директоров охранных фирм, добралась даже до «Кайтселийта» – добровольческого Союза обороны Эстонии – и до добровольческой дружины егерей. Следов того, что эстонки едут воевать в Чечню, обнаружить не удалось. Руководители частных охранных предприятий недоуменно пожимали плечами: для них вообще, как оказалось, проблемой было отыскать в республике кого-то, кто имел профессиональные или хотя бы спортивные навыки стрелка. Все спортсменки-профессионалки были наперечет, а молодых девушек-стрелков и вовсе не оказалось, ибо «не хотят эстонки больше заниматься этим видом спорта» [Сапожникова Г. «Белые колготки» напрочь расползлись… // Комсомольская правда, 1995, 16 февраля].
Штурм Грозного, фото Владимира Воронова
Но вот однажды, уверял в своей книге полковник Асташкин, установили даже точный адрес этих фурий: «6 января 1995 года военные контрразведчики провели опрос беженцев, во время которого выяснилось, что с началом ведения боевых действий в Грозном боевики Дудаева активно используют женщин-снайперов из так называемого батальона «белые колготки», сформированного из прибалтийских биатлонисток». Но самое главное, «уроженец столицы Чечни Дмитрий Потапов сообщил, что часть из них базировалась в микрорайоне «Сахалин» по улице Малгобекской в доме № 4. По внешнему виду и разговору – это эстонки, маскирующиеся под санитарок, радисток и так далее» [Асташкин Н. С. По волчьему следу, с. 199]. «При опросе беженцев из Чечни, – продолжал полковник Асташкин, – были получены данные о том, что среди литовских женщин-снайперов (вот, а тут страшные эстонки легким движением пера превращаются уже в литовских женщин! – В.В.) в подразделении «белые колготки» находятся несколько осетинок, которых используют в качестве свидетельниц убийств русских военнослужащих. Каждой из снайперш придается по две свидетельницы, они фиксируют результаты стрельбы своих подопечных по живым мишеням: жизнь солдата оценивается в 500 долларов, а офицера, в зависимости от воинского звания, – от 1000 до 1500 «зеленых» [Там же]. Итак, «белые колготки» – это уже штатное воинское подразделение, каждая снайперша которого в обязательном порядке работает с двумя свидетельницами-осетинками, которые «фиксируют результаты стрельбы».
По указанному адресу действительно была «база», где и в самом деле жили женщины «европейской национальности», а именно – три журналистки
Далее он же цитирует оперативные сводки, которые ему предоставили особисты из Управления ФСБ по Северо-Кавказскому военному округу: «В поселке Ташкала Старопромысловского района города Грозного в общежитии нефтеперерабатывающего завода имени А. Шерипова расположена база женщин-наемниц из Прибалтики («белые колготки»)»; «<…>В парфюмерном магазине, расположенном па пересечении улиц Моздокская и Деловая, проживают 3 женщины из подразделения «белые колготки», говорящие с прибалтийским акцентом»; «…На улице Ульянова проживает Наталья Скворцова – снайпер подразделения «белые колготки», в период боевых действий участвовала в операциях по уничтожению российских военнослужащих, имеет на руках оружие. В настоящее время проживает с чеченцем, бывшим боевиком»; «…В город Серноводск ожидается переброска группы женщин-снайперов из так называемого «женского батальона» Мадины Басаевой (родственницы Шамиля Басаева), который ранее назывался «белые колготки» [Там же]. Никакой «Натальи Скворцовой с улицы Ульянова» никто тоже так никогда и не представил, что не помешало полковнику подробно описать тактику действий «белых колготок», правда, уже не по неким «оперативным сводкам», а со слов «очевидцев»: «Эти наемницы, которых язык не поворачивается назвать женщинами, убивали наших бойцов и офицеров с особой жестокостью. Сначала подранят солдата, скажем, в бедро – он лежит, дергается, а снайперша ждет, пока за ним приползут товарищи, чтобы вытащить его с поля боя, и вот тогда уж она начинает убивать одного русского солдата за другим». Расписал, как «одна из снайперш, по имени Марина» устроила охоту за одним из офицеров, но – «не достала: наш снайпер уничтожил наемницу. <…> Как же нужно ненавидеть россиян, чтобы вот так запросто взять в руки снайперскую винтовку и уничтожать их цинично и хладнокровно, за доллары?! До сих пор подобное было свойственно только одной профессии на земле – профессии палача. Но чтобы палачом стала женщина? Такого мир еще не знал» [Там же, с. 200].
«Эстонки» с Малгобекской
Но где в этом описании факты – где тела, имена, документы? А ведь удача, оказывается, была так близка. «Красная звезда» в материале «Нашим войскам противостоят алчные и жестокие наемники» извещала: «В Грозном, на улице Малгобекской, 4, была создана целая база, где размещались и откуда уходили на свободную охоту женщины-снайперы из Эстонии, других прибалтийских государств. Из них создали целое подразделение, которое трудно понять почему, но назвали «белые колготки» [Красная звезда, 1995, 24 января]. Вот она, та самая Малгобекская, 4, вот она, та самая база «белых колготок» – эстонских! Тогда же про эту «эстонскую базу» с улицы Малгобекской синхронно и дружно заговорили и правительственные телеканалы. Только мифы как раз тем и хороши, что обтекаемы, расплывчаты и неконкретны, что их нельзя пощупать руками или проверить, потому и не стоило тогда называть точный адрес. Поскольку по указанному адресу действительно была «база», где и в самом деле жили женщины «европейской национальности», каждый день уходившие на «свободную охоту», а именно – три журналистки: Галина Ковальская, Ирина Дементьева и Марина Перевозкина. Но однажды из-за сильного обстрела они так и не смогли вернуться на свою «базу», а вскоре квартал заняли федеральные войска и особисты, видимо, тут же кинулись проверять, как мы теперь знаем, показания того самого «уроженца столицы Чечни», который и сообщил про «эстонскую базу» в доме №4 по улице Малгобекской. Как рассказывала тогда сама Марина Перевозкина, на квартире остались их рюкзаки с их личными вещами… Но вот белых колготок, добавила она, у них точно не было. Можно представить, сколь неописуема была радость оперативников, наткнувшихся на эти сокровища, так ведь там должен был ещё и журналистский бронежилет валяться, который женщины тогда с собой не взяли. И вот, спустя 10 лет целый полковник с полной уверенностью продолжает ретранслировать ту байку про эстонскую базу на Малгобекской, 4…
Бои в Грозном, 26 января 1995 года
После такого провала, казалось бы, стоило тему приглушить. Но нет. «Красная звезда» помещает огромный материал про подразделение «Летучий голландец» – некую специальную группу федеральных войск по борьбе со снайперами. Один из бойцов этой группы даже рассмотрел лицо стрелка противника: «Именно этот человек учил его азам стрелкового дела, сделал из него кандидата в мастера спорта… Эх, Лидия Андреевна, Лидия Андреевна! Вот и встретились… Спасибо, научила стрелять без промаха, да, видно, на свою же голову… До этого старшина Осипов в существование «белых колготок»… верил слабо. А тут, в Чечне, столкнулся «прицел в прицел»» [Красная звезда, 1995, 15 февраля]. Раз пошли уже «Лидии Андреевны», то «Лаймы», видимо, закончились? Но и про «Лидию Андреевну» никто ничего не узнал и никаких документов или фотографий не увидел. Потом будут сообщать ещё и о взятой в плен «матери двоих детей», на прикладе винтовки которой «было 20 засечек» [Красная звезда, 1995, 20 апреля]. Тоже никаких имен, документов, фотографий, да и сама «пленная» испарилась.
Биатлонисты и флористы
Весной 1995 года автор, работавший в газете «Собеседник», решил выяснить вопрос в инстанции, которая, казалось бы, точно должна была владеть информацией на эту тему, – в ФСБ. Но на официальный письменный редакционный запрос редакция ответа так и не дождалась. Правда, заместитель начальника ЦОС ФСБ Владимир Томаровской сообщил в разговоре, что контрразведка фиксировала присутствие женщин-снайперов из стран Балтии в чеченских формированиях. Но каких-либо документальных данных г-н Томаровский предоставить редакции не смог, откровенно признав, что ими его ведомство не располагает. По словам чиновника, были, мол, обнаружены убитые женщины-снайперы явно прибалтийского происхождения. Но вопрос, как определялось «прибалтийское происхождение», остался без ответа. Спросил тогда же чиновника госбезопасности, отчего общественности так и не предъявлены хотя бы снимки или видеосъемки этих убитых женщин-снайперов, на что услышал: это не было сделано «по этическим соображениям».
Москва не особо стремилась развивать стрелковые виды спорта в этих «ненадежных» республиках, где ещё памятны были «лесные братья»
Тогда же редакция провела и своё мини-исследование: сделали запросы в представительства Литвы, Латвии и Эстонии, через коллег в Вильнюсе, Риге, Таллине попытались разузнать об известных (и не очень) стрелках и биатлонистах, спортсменах и спортсменках из этих республик. Не может же так быть, чтобы в этих небольших странах десятками исчезали молодые женщины-спортсменки, ведь родные и близкие непременно начнут волноваться, станут искать, поползут слухи, поднимется шум… Ничего: никто не пропадал, не исчезал, никого не искали. Ни единого факта присутствия в воюющей Чечне граждан этих республик, будь то спортсмены или не спортсмены. Да и вообще спортсменов-стрелков, как оказалось, там кот наплакал – и женщин, и мужчин. Поднял списки призеров и участников чемпионатов – СССР, мира и Европы, всплыло несколько имен биатлонистов или стрелков из этих трех стран, совсем немного, по пальцам можно было счесть. Но все были на виду, все к тому времени покинули спорт и ни к какой стрельбе больше никакого отношения не имели, кто-то занялся туристическим или спортивным бизнесом, кто-то – флористикой… Никто не исчез, никто не погиб – кроме биатлонистки Анне-Ли Овийр из Таллина, бронзового призера чемпионата СССР 1983 года: 28 сентября 1994 года она стала жертвой крушения парома «Эстония».
Стрелки и биатлонисты из Прибалтики ещё и потому были наперечет, что в советские времена в этих «ненадежных» республиках, где ещё памятны были «лесные братья», Москва не особо стремилась развивать стрелковые виды спорта. И хотя в эстонском городе Отепя тогда был всесоюзный тренировочный центр биатлонистов, тренировались там спортсмены из других союзных республик.
Тогда же довелось проконсультироваться и с российскими специалистами по стрелковому делу, которые внятно разъяснили: снайпер – товар штучный, который готовили не ДОСААФ и массовые спортивные общества, а ограниченный круг конкретных ведомств: КГБ, спецподразделения МВД, Минобороны. Все эти люди известны, все состояли (и состоят) на спецучете, у каждого – свой почерк, да и незаметно «прошвырнуться» на войну «подзаработать» они никак не могли. Что же касаемо спортсменов, то к настоящей боевой снайперской стрельбе они отношения не имеют. Что, кстати, позже подтвердили и биатлонисты, спортсмены и тренеры, с которыми довелось много общаться во время командировок на соревнования по биатлону. Не упустил возможности поговорить с ними и на эту тему, и был, что называется, поднят на смех. «Между стрелком-спортсменом и снайпером, как говорят в Одессе, две большие разницы, – пояснили мне, – а уж между биатлонистом и боевым стрелком – и вовсе пропасть…» Стрельба из малокалиберной винтовки на биатлоне – стоя или лежа (на специальном коврике), на смешной (применительно к боевым условиям) дистанции 50 метров, в тепличных условиях стадионного стрельбища – где пули над головой не свистят, артиллерия и авиация по тебе не бьет, минных полей нет и вместо снайперов противника тебя «выцеливают» лишь судьи, фото- и телерепортеры – всё это вообще не имеет ни малейшей связи с реальной боевой подготовкой. Опровергли специалисты и версию, что по чисто физиологическим причинам женщины якобы гораздо более меткие стрелки, нежели мужчины: никаких особых преимуществ в стрельбе перед мужчинами у женщин нет, скорее даже наоборот.
Чеченский флаг над разрушенным президентским дворцом в Грозном, 7 сентября 1995 года
…И вот так – всю первую войну: ни единого факта, ни одного документа, ни одной живой или мертвой «белой колготки», только умело пущенная в оборот легенда явно пропагандистского характера и спецслужбистского происхождения. Авторство этого «активного мероприятия» особо и не скрывалось: в качестве главных пропагандистов поначалу регулярно и открыто выступали ответственные чины госбезопасности – вплоть до тогдашнего руководителя Лубянки Сергея Степашина. Но акцию надо признать успешной: миф о «белых колготках», – которых никто и никогда самолично нигде не видел, не щупал, в плен не брал и не допрашивал, – стал восприниматься уже как реальность. Неудивительно, что во время начавшейся в 1999 году новой чеченской кампании этот рукотворный миф обрел новое дыхание. И снова новостные сводки заполонили сообщения про «хрупкую невысокую женщину, работавшую снайпером в районе аэропорта Северный в Грозном», на снайперской винтовке которой «оказалось пятнадцать насечек. По числу убитых солдат», а уж «навыки стрельбы и оружие у бывшей спортсменки-биатлонистки были великолепными», хотя это и была «невысокая миниатюрная светловолосая женщина, лет двадцати пяти». Дальше всё по известному сценарию: «Отойди, командир, не мешай, – прохрипел кто-то из солдат. И разведчики потащили снайпершу за ноги к замаскированным в овраге БМПешкам. Взревели двигатели и…»
Разве лишь теперь к вареву «белых колготок» из Прибалтики спецпропагандисты стали добавлять ещё и украинские специи: «Отчаянно действовали девушки-снайперы из Полтавы и Николаева, – не полном серьёзе утверждал генерал Геннадий Трошев, – не одного российского бойца уложили из своих винтовок» [Трошев Г.Н. Моя война. М., 2001, с. 352]. И сценарий везде один и тот же, и детали идентичные, так ведь и доказательства – такие же, то есть – никаких. Да и какие могут быть доказательства, если финал всегда один и тот же: привязали к БТРам (БМП, танкам… – нужное подчеркнуть) – и взревели моторы… Позже из всех этих старых распиаренных фальшивок столь же «естественным» (то есть чисто кабинетным) образом выросли новые – «распятые мальчики» и «мальчики-мишени» с «убитыми снегирями» в придачу.
Просто удивительно, какое разное бывает у людей отношение к исторической памяти собственного народа, собственной страны…
Одни доверяют официальным мифам, не понимая, что органы власти специально выдумывают легенды, чтобы мы верили исключительно только правительству.
Другие же, хотя они и в меньшинстве, добиваются истины, ставя тем самым под сомнение тиражируемую СМИ государственную «правду».
Нохчи нацию целенаправленно и настойчиво стремятся лишить памяти.
Реабилитированы генералы Деникин, Юденич, Краснов, адмирал Колчак и другие руководители Белого Движения. У нас же возникает вопрос: «Мы – нохчи – простили Деникину зверства его солдат и офицеров в Алхан-Юрте, Гулари (Кулары), Гойтах, Цоцан-Юрте?..»
Власть, устраивавшая нам хоррор и холокост, нас отпихивает, отталкивает, с нашим мнением не считается. Для нас что белые, что красные, что зелёные – суть одна – политическая банда, жаждущая на нашей крови обустроить свои личные и клановые интересы.
В нашей республике существует (неофициально) Нохчийн къоман иэсан Хьуьжар – Институт Национальной памяти, сотрудники которого (их совсем немного) по крупицам собирают факты, значимые явления нашей истории, культуры и языка.
Этот Институт существует уже около двадцати лет..
Важность сохранения исторической памяти своего народа понимают не только в Чечне. Парламент Исландии занят защитой национального языка. В Польше на государственном уровне функционирует Институт Национальной Памяти, расследующий преступления царизма и советской власти в отношении польских граждан.
Нашей памяти власть навязывает, в качестве героев, Ермолова, Закревского, Загряжского, Суворова, Быковского и других генералов, сжигавших наши сёла в XIX веке. Их именами названы улицы.
К этим же «героям» относятся и советские революционеры, участвовавшие в депортации чеченского народа 23 февраля 1944 года: Албогачиев Султан, Абульян, Ушаев Мазалк, Кундухов Муса (в Гудермесском районе и поныне есть село Кундухов-Юрт, а в Шелковском районе – Коби, что являлось партийной кличкой И. Сталина) и другие, от перечисления зверств которых леденеет кровь.
Зато очень многие из нас не знают Идига, в XIII веке возглавлявшего сопротивление татаро-монгольскому нашествию на Темболтан Лам (Турпалан Лам). От нас скрыто имя Туьнин Виса, сумевшего во главе наших воинов освободить Нохчийчоь из-под власти князьков из сопредельных регионов, ставших впоследствии союзниками России в завоевании Кавказа…
Совсем недавно в Управлении Национального Архива нашей Республики появился документ «Переписка о найденных в Чечне польских медалях и прокламациях». Документ составлен 18-26 февраля 1846 года. В нём всего шесть листов.
РГВИА выслал в наше Архивное Управление документ в ксерокопии далеко не лучшего качества. Из-за плохого состояния рукописи невозможно разобрать отдельные слова и даже целые предложения. Первые три листа текста, написанные – насколько можно судить – на французском языке – вообще невозможно прочесть.
При тщательном изучении документов удается выяснить, что это переписка князя А. Чернышева с графом Карлом Васильевичем Нессельроде (в то время канцлеру России, т.е. министру иностранных дел)…
Из письма князя Чернышев «Милостивому государю графу Карлу Васильевичу» из Первого Отделения Военного Министерства Российской Империи (запись датирована 26-м февраля 1846 года. с.5-6) выясняется, что «один чеченец» принёс в ставку князя Воронцова «…печатной прокламации, подписанной Замойским. Двух оттисков с изображением большого польского герба. И оловянную медаль с изображением Чарторыйского».
«Нужным считаю присовокупить, что в числе сих экземпляров, которые предоставлены одним чеченцем, не оказалось особой прокламации за подписью Чарторыйского», – сообщает князь.
На каком языке были польские прокламации?
Среди кого распространялись они? Кто такие Замойский и Чарторыйский?
Масса вопросов возникает при чтении этого небольшого документа.
В истории Польши княжеский род Чарторыйских сыграл огромную роль. Так, Адам Ежи Чарторыйский (Czartorysky) (1770-1861гг.) возглавил польское восстание 1830-1831 гг. и был главой Национального правительства, резиденция которого находилась в Париже. Борьбу польского народа за независимость Польши продолжил и Владислав Чарторыйский (1828-1894гг), сын Адама Ежи Чарторыйского. В 1846 году Владиславу было всего 18 лет, поэтому мы предполагаем, что на оловянной медали был изображен Адам Ежи Чарторыйский.
Возможно, что прокламации распространялись среди русских солдат и офицеров в целях разложения боевого духа последних.
Кроме того, по данным К. Маркса, на Кавказе против России воевали польские инсургенты. В частности, в нашей республике есть чеченцы польского происхождения, чьи предки обосновались в Чечне в 40-50 годах XIX века.
В истории чечено-польских отношений мы наблюдаем такую закономерность: в XVIII веке в Польше происходят национально-освободительные восстания, пик которых приходится на 1780-1781 и 1790-1794 годы. В этот же период на весь мир прогремело имя Шайха Мансура, возглавившего сопротивление, потрясшее тогдашнюю Российскую империю.
Зверства Пиери, Де Медема, Апраксина, Суворова в Нохчийчоь повторяются в Польше русскими генералами, особенно Суворовым.
Польское восстание 1830-1831 годов, 1848-1849 годов и 60-х годов XIX столетия и по сути, и хронологически совпадают с аналогичными событиями в истории нашего народа. Польша являлась заслоном в стремлении России покорить Европу, а Нохчийчоь (Чечения) как часть Европы, оттягивала на себя от 150 до 350 тысяч русских солдат.
Из содержания документов, о которых было сказано выше, вытекает следующий вывод: польские руководители искали с нами связь, хотели и желали установить и укрепить боевое содружество, идеей которого был их призыв «За нашу и вашу свободу». Два мировых диктатора в XX веке с Польшей и Чеченией поступили одинаково: в 1939 году была ликвидирована Гитлером Польша, с согласия Кремля, а Москва, в свою очередь, стёрла с лица земли ЧИАССР в 1944-м году. С карты Европы исчезли территории двух её коренных народов – поляков и нохчий (чеченцев).
Именно польский учёный Людвиг Видершал в 20-х гг. XX века занимался историей Сопротивления на Кавказе под предводительством Шайха Мансура.
Кавказ не был собственностью Ирана, Турции или России. На Кавказ зарились все великие державы.
Поэтому движение Шайха Мансура не было восстанием, оно являлось вооруженным Сопротивлением завоевателям. Шайх Мансур защищал не только национальные интересы Чечении (Нохчийчоь), но и интересы всех народов Кавказа. Ибо он знал, что «везут с собой в своих обозах» иранский шах, турецкий султан и император России.
Некоторые «ученые», достигшие «степеней известных» в период т.н. развитого социализма, хором превозносят имама Шамиля, всегда остававшегося в живых после жестоких сражений. Известно, что Шамиль регулярно доносил коменданту в Темирхан-Шуре (ныне Буйнакск) о своих делах, в т.ч. о каждом убитом или раненом русском солдате.
О негативной роли Шамиля в истории Кавказа писал и вице-президент Академии Наук Азербайджанской ССР Г. Гусейнов. Власть вынудила его в 1950 году совершить самоубийство – он застрелился на даче. Закомплексованные официальные генералы от истории не знают (или не хотят знать), что артиллеристы (в т.ч. и фейерверкер второго класса Лев Толстой) вначале сносили мечети, где хранились документы, а затем наносили точечные удары по домам сёл или хуторов. Так было и в советское время. Так было и недавно.
После проведения операции «Чечевица» в 1944 году 23 февраля процесс р а с ч е ч е н и в а н и я набирает обороты. Он продолжается и сегодня. В 1944-1953 гг. фундаментами всех памятников Ленину, Сталину, Берия, Микояну и др. служили чурты (надгробные стелы) с чеченских кладбищ.
Бордюры улиц Грозного (Розы Люксембург, Клары Цеткин, Рабочая, Ленина, Чехова, Маяковского, Пионерская и др.) так же были сделаны из чуртов, в чем наша общественность убедилась в ноябре 2006 года.
Для всех домов (2-х и 4-х этажные) проспектов Революции, Победы и др. фундаментом служат чурты.
В 1944-1953 гг. глава православной церкви в Грозном и муллы Дагестана знали, что происходит осквернение наших кладбищ. И никто из этих священнослужителей не протестовал. Ни устно, ни письменно. Не посмели…
В 1995 году журналисты России и Европы были свидетелями ракетно-бомбовых ударов по летнему кинотеатру «Машиностроитель».
Взрывная волна выбросила на поверхность чурты или их осколки. Так акт вандализма большевиков полувековой давности – то, о чем всегда знали и помнили чеченцы, но о чем упорно молчали официальные представители Кремля, – стал достоянием мировой общественности. В горах Чечни после выселения продолжалась война, носившая партизанский характер. Как то было на Украине, в Белоруссии, Латвии, Эстонии и Литве.
Наша память, оценивая прошлое, создаёт фундамент для настоящего и будущего. Знать правду о прошлом – значит знать свои перспективы на будущее.
Однако надо признать тот факт, что над своим прошлым мы недостаточно активно работаем. Нам архи-необходим Институт Национальной Памяти, который сумеет пробудить в нации интерес к своей истории. За нас это никто не сделает.
В деле искажения нашей истории немалая «заслуга» принадлежит двум представителям фамилии Виноградовых – Борису Степановичу и его приемному сыну – Виталию Борисовичу. Как бы то ни было, даже сегодня вспоминают выступления Виталия Борисовича в 1974 году в Доме политпросвещения Обкома КПСС ЧИАССР. Он продемонстрировал слушателям картину, где изображены совершающие намаз наши старики, на которых были направлены штыки русских солдат. «Генерал» от истории говорит своим слушателям: «Чеченцы готовятся к нападению».
Лишь один возмутился ложью Виноградова В.Б., но его быстро «вынесли» плечистые парни в гражданской одежде, неизменно сидящие в те годы на подобных мероприятиях.
Борис Степанович, считаем, сделал одно доброе дело в своей жизни. В своих статьях (см. «Русские писатели в Чечено-Ингушетии», Грозный, 1958г. и «Русские писатели в нашем крае», Грозный, 1958г.) он точно определил место строительства крепости Грозной (там, где до войны находился парк Чехова). Грозный разрастался, потихоньку поглотив земли разрушенных до основания сёл и хуторов (по разным сведениям – от 24-х до 42-х). Крепость была построена Ермоловым в форме печально известной шестиконечной звезды.
Бесчисленны знаки времени на нашей древней земле. Но нужно много, упорно и настойчиво работать над их разгадкой, чтобы они по-настоящему стали достоянием нашего народа, нашей – теряющейся в веках – богатой истории. Нам крайне необходим Институт Национальной памяти на государственном уровне.
«Совершилось чудо героизма и самоотверженности: маленький народ нанес поражение армии великой 150-миллинной страны, выигравшей вторую мировую войну и вооруженной всеми видами современной сокрушительной военной техники, в то время как у чеченцев были только автоматы и гранатометы.
И пора найти в себе силу признать, что чеченцы победили, потому что оказались мужественнее, благороднее, умнее и сражались за правое дело – за свою свободу и независимость.
Признание это, прежде всего, необходимо для нравственного очищения нашего общества.
До сих пор я писал главным образом о правовых аспектах чеченской войны, не касаясь вопроса, что представляют собой чеченцы как народ, какими они видятся со стороны непредвзятому взгляду. Сейчас пришла пора подумать об этом и о том, что сделали чеченцы для России и россиян.
400 лет, как утверждают чеченцы, боролись они с Россией за свою свободу, на которую покушался уже Иван Грозный. И сейчас они, наконец, празднуют победу, закрепленную выборами 27 января. Хотя и понимают, что это еще отнюдь не конец борьбе. Конец будет, очевидно, когда Россия признает независимость Чечни и под суд будут отданы виновники этой войны. То есть, когда в России установится, наконец, демократия и главенство Закона. Но скоро ли это будет, не знаете?
Большинство людей на Западе смотрело на борьбу чеченцев с растущим день ото дня изумлением: не сегодня, так завтра русские должны раздавить этих безумцев. Но шло время, а безумцы не сдавались. Президент России торжественно объявил, что победа одержана и война закончена, и вскоре грянуло 6-ое августа, чеченцы взяли Грозный, Гудермес и Аргун, крупнейшие города республики. Заполнилось высказывание в одной из немецких газет: «Перед вторжением в Чечню русский министр обороны похвалялся, что в один день возьмет Грозный. Сейчас чеченцы показали ему, как это можно сделать!»
Но мир все еще ждал, что сейчас вот русские разозлятся и выкинут чеченцев из Грозного. Однако шли дни, и все атаки русских танковых колонн захлебывались и отбивались. Мир не мог поверить своим глазам. Конечно, Россия переживает тяжелый кризис, солдаты деморализованы, командиры, видимо, не блещут умом, и – все равно непостижимо! Ведь слишком велика разница в весе. Слон и Моська! Но Моська, которая заставила отступить слона, это уже что-то другое, это уже ближе к схватке Давида с Голиафом!
Можно ли в реальной истории найти нечто сопоставимое? Нельзя! Даже с Израилем нельзя сравнить. Нападавшие на Израиль арабские страны тоже многократно превосходили его по численности населения. Но как был вооружен Израиль! И население нападавших стран, недавно вышедших из-под колониального гнета, было малообразованным, и солдаты плохо справлялись со сложным современным оружием.
Официозная пропаганда и фашизоидные шовинисты все время внушали нам, что чеченские отряды состоят из бандитов, уголовников и наемников. Но этим они лишь демонстрировали свои низкие умственные способности. Наемники и особенно уголовники не способны на долгую и почти безнадежную борьбу, да еще в нечеловечески тяжелых условиях. Уголовник может быть храбрым человеком (хотя редко!), но он всегда асоциален, лишен патриотизма. Он не станет подставлять себя под пули за какие-то абстрактные для него понятия и цели, он не для того живет и «работает», ему подавай легкую и шикарную жизнь. Уголовники могут найти себе место разве что в армии захватчиков – в качестве мародеров и насильников над мирным населением.
Все годы войны (я не оговорился, для чеченцев военное время растянуто было многократно, как, к примеру, в целую эпоху растянулось для советских людей время войны с Германией!), все эти годы приходили из Чечни свидетельства и факты о необычайно благородном и гуманном обращении чеченцев с русскими пленными. Говорили об этом и сами освобожденные пленные, и матери, разыскивающие в Чечне своих сыновей.
Первое время думалось: ну, это, наверное, одиночные случаи, ведь чеченцы должны ненавидеть русских. Но шла война, и свидетельства о благородстве чеченцев продолжали множиться. Об их зверствах и жестокости рассказывала лишь официозная пропаганда устами людей, типа Невзорова. И гуманность чеченцев была тем более удивительна при том, что с другой стороны, российской, густым потоком шли свидетельства и факты о «зачистках» селений в стиле зондеркоманд «СС», о фильтрационных пунктах в стиле нацистских кацетов, не говоря уж о ковровых бомбардировках чеченских городов и сел!
Люди, замороченные лживой пропагандой, потерявшие способность самостоятельно мыслить, обязательно возразят: «Благородство, гуманность? А Буденновск, а Кизляр!» Но эти люди должны понять: после убийства десятков тысяч чеченцев, разрушения их городов и сел, в том числе и больниц, два упомянутых случая – это поразительно мало! Вспомним, какой террор проводил нобелевский лауреат премии мира Ясир Арафат или сейчас проводит Хезболлах из Ливана. Причем, рейд Шамиля Басаева был предпринят ради прекращения войны, и не его вина, что мирные переговоры были сорваны российской стороной.
Между прочим, ненависть российских властей к Басаеву и Радуеву объясняется, очевидно, тем, что их победы переломили ход войны и надломили дух российских войск, продемонстрировав их беспомощность перед героизмом и воинским мастерством чеченцев.
Необходимо осознать, что благородство и гуманность чеченцев неразрывно связаны с их героизмом, который несовместим с жестокостью и мстительностью. Чтобы вести себя мужественно, надо иметь чистую совесть и уважение к себе, не говоря уже о вышеназванных целях. Чтобы быть лучше понятым, приведу хотя бы один пример того, что я называю благородством и гуманностью чеченцев. Корреспонденты «Радио Свобода» в Чечне, — они рассказывали об этом в одном из репортажей, — установили во дворе чеченского дома, занятого боевиками, спутниковый телефон.
Боевики впервые видели такой телефон и стали интересоваться, как он работает. Так вот, узнав, что по нему можно связаться с любым телефоном в России, они попросили корреспондентов дать возможность находившемуся в доме русскому пленному позвонить своей матери, чтобы сообщить, что он жив. Это были рядовые боевики, просьба их была спонтанна, и за ней не было никакой политики. Только поразительная человечность.
Конечно, среди чеченцев хватает и мерзавцев. Волны морального опустошения накатывались на Чечню с Севера все советские и, особенно, постсоветские годы, да еще выселение в Среднюю Азию, когда людям приходилось вести ожесточенную борьбу за выживание, но, несмотря на это, сохранилось, очевидно, в чеченском народе здоровое ядро, что тоже представляется в каком-то роде чудом.
А теперь вот состоялись выборы, и вновь чеченцы изумили сторонних наблюдателей. «Подобных выборов, – говорят они в один голос, – мы еще нигде и никогда не видели!» Такая атмосфера праздника и свободы царила на выборах, такая необычная активность проявлялась людьми. Вспомним, какие массы людей собирали предвыборные митинги, какие очереди стояли с раннего утра и до позднего вечера у избирательных участков. И это после страшной войны, в тяжелейших бытовых условиях! Замечателен и трезвый выбор наиболее достойного лидера, победившего с огромным преимуществом в первом же туре.
От выборов вернемся к концу войны, к Хасавюрту. Мы все следили за Лебедем (патриоты России с восхищением, шовинисты-державники с возмущением!), но почти не обратили внимания на еще одно чудо, сотворенное чеченцами. Какие условия мира они отстояли для себя, какие составили емкие, продуманные тексты соглашений, и ни одного лишнего (для себя) слова! И это в напряженнейшей обстановке, и при том, что среди чеченцев не было ни одного профессионального дипломата или юриста-международника. Тексты этих соглашений, немногословные и железные, (как и речь чеченцев!) я уверен, войдут в учебники дипломатии.
Охватим взглядом историю последних двух веков. Кто из народов Кавказа, да и всей царской империи, столь долго и упорно сопротивлялся русскому нашествию, как чеченцы? Кто вызывал к себе такое внимание и уважение великих русских писателей Толстого, Лермонтова, хорошо знавших Кавказ? Вновь чеченцы! Характерно, что поначалу их отношение к чеченцам было недружественным, однако по мере узнавания сменялось на глубокое уважение.
И уже в хрущевские времена Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» писал, что из всех многочисленных народов, сосланных Сталиным в Среднюю Азию, чеченцы выделялись чувством собственного достоинства, мужеством и взаимопомощью. «Чеченцы единственные, – писал Солженицын, – не кланялись властям, не боялись их. Власти боялись чеченцев, даже сотрудники КГБ!» (Цитирую по памяти).
Но оставим моральные аспекты. Официозная пропаганда, начиная с противостояния Ельцина и Хасбулатова, стала живописать засилье чеченской мафии, ее богатство и влияние. Тут было, конечно, большое преувеличение (в чеченцы записывали часто всех кавказцев), но все же надо признать, что их успех в российском бизнесе (В мафиозном? А какой у нас сегодня не мафиозный?) непропорционально велик по отношению к численности чеченцев, 2/3 из которых, к тому же, составляют крестьяне. Не говорит ли это о повышенной доле одаренных людей среди чеченцев?
Александр Минкин писал в «Новой газете» (25.08.96.) после поездки с Лебедем в Хасавюрт: «Первое, что бросается в глаза: у нас – бардак, у чеченцев порядок. У нас показуха, у них – ни одного лишнего движения. У федералов график сдвигается на часы, у чеченцев нигде не пришлось ждать ни минуты… Боевики энергичны, уверены, все абсолютно трезвые. Ужасная деталь: наши – от солдата до премьер-министра – с абсолютным трудом объясняются по-русски, редко могут закончить начатую фразу, переходят на жестикуляцию и бесконечное «э-э»; чеченцы же – на чужом, русском языке – объясняются четко, мысли формируют без труда».
Выдвину гипотезу. Я уже у кого-то читал, что Чечня представляет собой сгусток энергии, и очень важно, на что она будет направлена. Заметили, подошли вплотную: «Сгусток энергии». Но это, вероятно, недостаточно. Видимо, мы имеем дело со сгустком, флуктуацией генофонда. Предмет, достойный серьезного научного изучения! Флуктуация (сгущение), напомню, процесс стихийный, малой вероятности, антиэнтропийный. Флуктуация материи обеспечила нам чудо жизни. И флуктуацию генофонда надо беречь, даже если она случилась в чужом народе! В конечном итоге, от этого всем будет лучше. Пока существуют такие народы, как чеченский, у человечества есть надежда. И поэтому особым преступлением представляется истребление чеченцев, уже трижды предпринимавшееся Россией. При завоевании, при сталинской высылке, и сейчас.
И еще гипотеза. Не объясняется ли маниакальная ненависть к чеченцам российского истеблишмента подсознательной завистью людей, обделенных генами (мужества, нравственности, интеллекта)? Ведь российская номенклатура и выделенное ею общество «бизнесменов», экстрагируют (вбирают) в себя в антидемократических условиях самых серых, обедненных генами людей.
Сейчас, кстати, это сообщество надеется, что чеченцы не смогут без их помощи выбраться из разрухи (учиненной российским нашествием!) Но я уверен – это напрасные надежды! Выберутся, и быстро!
В заключении, последний вопрос: что сделали чеченцы для России своим сопротивлением? Очевидно, сделали много полезного. Героически борясь за свою свободу и побеждая, они расшатывают, ослабляют антинародный строй, сложившийся в России, открывают народу глаза на его суть и на возглавляющую страну «элиту». И чеченские лидеры, это, между прочим, осознают.
Так, Зелимхан Яндарбиев, цитируя Джохара Дудаева, говорил: «Освобождая Чечню, мы освобождаем и Россию! Он (Дудаев) с убежденностью и искренностью говорил, что российский народ страдает больше всего от режима, который господствует в России, и пытается сейчас задавить чеченцев» («Независимая газета» 20.12.96).
На вопрос: «Не могли бы Вы более точно определить, какими силами порабощена Россия?» Яндарбиев ответил: «Силами, которые во главу всего поставили материальные интересы. Наживу и страсть к наживе. Любыми средствами и методами, несмотря на любые жертвы… Эти силы сегодня сконцентрировались во властных структурах Российского государства».
Вадим Белоцерковский, г. Мюнхен, 1997г.
…
Как сказал выше Белоцерковский, чеченский народ показал российскому министру как за сутки громить врага и освобождать города…
Однако, то, что международное сообщество допустило — через 3 года — вторую российскую агрессию против Ичкерии является преступлением против Совести и Чести.
Да, наша страна оккупирована сегодня и Путин там правит бал на крови и костях чеченских патриотов…
Но, пока жив хоть один чеченец на этой земле, он будет нести в своем сердце презрение ко всем странам — членам ООН…
Не потому ли вы все спешите избавиться от нас, записав нас в террористы, что бежите от собственной совести, господа трусы?
Мурад Аджи о взятии Казани:
— Если Рюриковичи были тюрками, то почему Иван Грозный уничтожил Казанское ханство?
— А он его уничтожал? В вашем вопросе звучит эхо российской истории, придуманного лишь для того, чтобы придать устрашающую силу Москве и её правителям. Я, прежде чем приступить к написанию главы о крушении Казани, размышлял над событиями и, естественно, обратил внимание на любопытный, как мне показалось, факт, у Москвы в период её походов на Казань не было войска. Вообще. Её стрельцы появились в 1572 году, а в Казань московский князь отправился в 1545 году 15 лет от роду. Не мог не возникнуть вопрос, кто же воевал под именем Москвы? Уточнил биографию Ивана Грозного, оказалось, в казанский поход русский «злодей» пошёл, не имея военного опыта по причине малолетства. Его лицо окружала не борода, а юношеский пушок. Это обстоятельство заставило меня внимательно читать литературу о взятии Казани, перепроверять известные факты, сомневаться в них.
Не поверил глазам, прочитав, что «русское» войско на Казань вёл казанский хан Шах-Али, жаждавший отомстить предававшим его мурзам и бекам, переметнувшимся к ставленнику крымского хана, мусульманину Сафа-Гирею. А если говорить короче и простым языком, та война была не из-за религии, не из-за власти, как написано в учебниках истории, а из-за женщины, её звали Сююмбике, она досталась победителю – хану Шах-Али. Причём здесь мальчишка, московский князь по имени Иван? Штурмовали Казань крымские татары, они составляли «русское» войско, донские татары делали подкоп под городскую стену, они же взорвали её. Ворвавшись в стенные проломы, нападавшие очень быстро закончили дело. Русских солдат среди них не было, потому что их не было в природе. Как и положено, победителя кто-то приветствовал, другие ненавидели. Но победителем, разумеется, называли не Ивана Грозного. Имя «Грозный» ему придумали позже, когда придумывали ужасы казанского похода.
Ну, и самое удивительное. Казанские татары не знали ислама, они тогда ещё верили в Тенгри. Исламские проповедники лишь собирались сюда, через Крым лежал их путь. Массовое обращение населения к исламу началось в 1570-х годах, после церковного раскола в России. Об этом я рассказал в своей новой книге, чего мне не могут простить казанские татары, у них пока взгляд на историю совершенно другой. То, что начертил Яков Брюс, главный идеолог России при Петре I, казанские учёные мужи не желают снимать повязок со своих глаз. Надеются прожить слепыми, так удобнее. Ещё раз подчеркну, как всякая тюркская орда, Казанское ханство всегда имело икону Умай. Когда Умай пришлась здесь не ко двору, её передали христианам, которые назвали икону Казанской иконой Божией матери. Здесь своя история, окружённая мифами, но достаточно хорошо известная историкам. Икона – это небесный символ тюрков Казанского ханства, она и свидетельствует о вере, которую пытаются отрицать люди, облачённые в профессорские мантии.
***
— Что же Иван Грозный или Пётр I придуманные личности? Тогда почему именно Пётр прорубил окно в Европу, провёл гигантские по масштабам реформы русского общества?
— Извините, но я никогда не утверждал, что Иван Грозный или Пётр I, или кто-то иной из московских правителей были придуманными личностями. Придуманы дела, якобы сделанные ими. А это совершенно другое. Взять, к примеру, Дмитрия Донского, героя Куликовской битвы, это же мыльный пузырь, он и меча в руках не держал. В 1380 году южная граница Московского княжества, как известно, проходила по Москве-реке, на том берегу лежала страна Татария, о ней сообщают географические карты той поры, свидетельства очевидцев, топонимы. До Кавказа и Крыма тянулась она. Страна эта появилась в IV веке как Дешт-и Кипчак. При Бату её звали Золотой Ордой, европейцы же именовали Татарией, а народ – татарами. Были донские, рязанские, белгородские, курские и другие татары. Их города – Кипензай, Тулу, Бурунинеж, Курсык, Биринчи, Симбир, Сарытау.
Удивляться здесь нечему, старинные кладбища в Орле, Рязани или Туле до сих пор известны как татарские. Других тогда здесь просто не было. О том времени сохранилось столько легенд. Одна из них, о Куликовом поле, её сочинили в XVII веке, когда Пётр I призвал западных учёных писать российскую историю, и те написали, не удосужившись связать концы с концами. У русских не было армии, о каком сражении речь? О каком поле Куликовом? По условиям договора с Ордой, их молодёжь служила в войске хана. Вот почему нет материальных следов Куликовской битвы, на что обратили внимание серьёзные исследователи. О том, что Куликовская битва вымысел от начала до конца, сообщал Н.М. Карамзин, в примечании 81 к главе I тома V своей «Истории». Анализируя её «источники», этот осторожный в оценках историк, не выдержав, воскликнул: «Какая нелепость!» Ведь идею «Куликовской битвы» русским подал немец Кранц, вернее написанная им в XV веке книга «Вандалия».
***
Там упомянута битва 1380 года русских с ордынцами на реке Синяя Вода. Победили русские… Но немец, как принято в то время, русскими называл норманнов, то есть шведов, когда-то осевших в Литовском княжестве. Ориентировался он и в географии, указав, что река Синяя Вода – приток Южного Буга. Иначе говоря, в книге речь шла о битве на территории нынешней Украины, то была порубежная стычка из-за скота. Однако Пётр I желал героической истории России.
И он получил её.
Татарстан. Декабрь 2004. http://www.adji.ru/interview_2_1.html
Какое-то время своей жизни я жил и работал в Адыгее. И должен признаться, то и дело, то тут и там я слышал такие фразы, высказанные обвинительным тоном “вы кабардинцы не воевали!”, “вы христианство приняли”, “из-за вас Моздок построили”, “вы русских на Кавказ позвали” и т.п. в таком же русле. А одна женщина мне в лицо сказала “вы разве адыги”. Меня, как человека, который интересуется историей и знает, какие людские и территориальные потери понесла Кабарда в русско-черкесской войне, это просто вымораживало. Возникает вопрос, а откуда все это идет? … Около полугода назад, я посмотрел документальный фильм, снятый журналистом The New York Times, который называется Operation InfeKtion: How Russia Perfected the Art of War | NYT Opinion
В фильме рассказывается, что только 15% своего времени советские шпионы на западе занимались разведываетльной деятельностью, остальные 85% посвящались так называемым “активным мероприятиям”. Что такое “активные мероприятия”? В июле 1983 года в одной из газет Дели, в Индии, была опубликована статья, которая утверждала, что вирус СПИД был разработан американскими учеными в лабораторных условиях. Эта новость разлетелась по всему миру. Должен признаться, что даже я сам в детстве верил, что СПИД это изобретение американских ученых и неоднократно слышл эту версию в самых разных местах. Так вот эта новость (и тысячи, а может быть миллионы ей подобных) и есть эти самые “активные мероприятия”. То есть выражаясь современным языком fake news это и есть “активные мероприятия”.
Направлены они были на то, чтобы подпортить имидж государству противнику, подрвать международный авторитет, внести раскол в само общество изнутри, заставить население усмониться в праведности выбранного курса. Затем, в 1987 году, американский журналист транслирует в своей передаче на всю Америку, что СПИД был создан в американской военной лаборатории. Таких, как этот журналист советские шпионы на западе называли “полезный идиот”. И таких примеров “активных мероприятий” тысячи и тысячи. Например такой. На сайте BALTNEWS была опубликована статья, в которой утверждалось, что Гитлер самая популряная историческая фигура в Прибалтийских странах, а его книга Майн Кампф, самая читаемая в Прибалтике. Эту новость проверили на подлинность британские журналисты. Оказалось, что в главной библиотеке Риги книгу Майн Кампф брали всего 142 раза, тогда как Гарри Поттер брали 24 тысячи раз. Это и есть “активные мероприятия”.
И мое глубокое убеждение, что черкесы это жертва не только этнической чистки, геноцида, но и жертва внутриэтнического раскола в результате искусственно созданных, выдуманных мифов, исторических фальсификаций. И надо признать, что у черкесов это зашло очень далеко. Судить об этом можно по обилию “полезных идиотов”, которых обилие и которые продолжают транслировать эти мифы, тем самым занимаясь вредительством по отношению к своему народу, его сплоченности и будущему своих детей, которые останутся без национальной культуры и этнической системы ценностей. Находятся даже среди черкесской интеллигенции такие “полезные идиоты”, которые утверждают, что “Черкесии не было”. Можно привести массу других примеров, но мне противно это писать. Мое глубокое убеждение, что единственное противоядие против fake news, против “активных мероприятий” это, во первых, просвещение, грамотность, постоянное самообразование, во вторых, бойкотирование российских центральных телеканалов и всех СМИ.
Черкесы – это один народ! Те, кого в россии сегодня называют “адыгейцы” и “кабардинцы”, на вопрос “Уадыгэ” (ты черкес?), отвечают “Сыадыгэщ” ( я черкес). И у наших предков, никаких проблем с этим не было. Так почему они возникли сегодня? Почему сегодня нашлись бжедуги и шапсуги, которые кабардинцев не считают адыгами, а среди кабардинцев нашлись такие, которые не считают бжедугов своими?!
Черкес, не стань “полезным идиотом” в грязных руках машины, которая хочет оставить тебя без культуры, ценностей и жизненных ориентиров. Помните, Черкесы это один, единый народ!
Где-то в тайге жил да был один очень образованный человек, который зарекся читать…
Он происходил из рода потомственных оленеводов — главного ремесла его народа до прихода в его край чужаков-исполинов.
Из народных сказаний человек знал, что это случилось в пору жизни его десятого предка и что раньше его народ жил в раю, изобилующем тучными оленьими стадами, плодовитыми женами, богатой охотой…
Предание гласило, что в конце тех благодатных времен на южных окраинах тайги появились странные пришельцы с рыжими бородами. Эти люди давали всякие диковинные вещи в обмен на шкурки соболей и не несли зла — поэтому шаманы его народа не велели их трогать.
Но прошло несколько зим и эти чужаки показали себя с другой стороны: они привели несметные армии свирепых исполинов, закованных в железо и изрыгающих огонь.
Шаманы забили в боевые бубны, призывая всех оленеводов-охотников встать на защиту их земли, но было слишком поздно: огнедыщащие пришельцы легко разбили местные армии. Затем, они стали входить в безащитные чумы убитых ими воинов и вырезать их семьи, оставляя в живых только немногих в качестве челяди, что должна была отныне прислуживать своим новым хозяевам…
Ко времени жизни деда Человека, хозяева велели Народу забыть их родной язык и религию, навязав, в обмен, свои. Хозяева приказали изгнать шаманов и отдать своих детей в школы пришельцев, чтобы те росли такими же сильными-умными как и сами пришельцы.
Однако, когда это случилось хозяева, всё равно, не изменили к Народу своего презрительного отношения.
Более того, окончившие школы пришельцев сыновья Народа оказались в худшем положении, чем их неграмотные отцы: они лишились последней благодати, благодаря которой народ еще кое-как дышал — благодати Молитвы…
Короче, к тому времени когда Человек родился, последние остатки его Народа прозябали в нищете и беспамятстве, укорачивая свое потерявшее всякий смысл существование с помощью огненной воды и дыма…
Человек был одним из окончивших школу.
Наделенный небесами впечатлительным сердцем и цепкой памятью, мальчик читал днем и ночью, пока не стал лучшим учеником.
Ему было позволено поехать в главный Город Хозяев, чтобы выучиться на Учителя в одной из лучших их школ.
НЕ ТА: ЭКЗАМЕН ДУХА
Вскоре после прибытия в Город, юноша влюбился в девушку из числа Хозяев…
Последующие четыре года он сгорал в огне своей любви, совершая подвиг за подвигом, ради одной цели — обратить на себя внимание своей избранницы. Человек не вылезал из библиотеки: мало того, что он сдавал все зачеты с высшим баллом, он преуспел в языке хозяев настолько, что стал писать стихи на нем.
Скромность и скрытность заставили юношу публиковаться под псевдонимом, так что ни один из многочисленных обожателей поэта Александра Самоедова на стихи которого исполняют модные песни, не мог и подумать, что речь — об этом щуплом, почти миниатюрном, парнишке-нелюдиме из Сибири, которого все однокурсники звали за спиной не иначе как «чукчик».
Этот странный тип был настоящим заучкой и в этом качестве представлял ценность в глазах деканата, ибо побеждая на многочисленных конкурсах, часто приносил девиденды Университету.
Всё изменилось, когда он признался Девушке в любви…
В начале она, уже привыкшая в делах учебы полагаться на безотказного в своей готовности услужить чукчика, бывала недовольна, ловя на себе пристальный взгляд этих черных как смоль зрачков выглядыващих из узких щелей глаз на его монгольском лице.
Однако, со временем она поняла, что он никогда не пойдет дальше. Поэтому, она расслабилась и дальше общалась с ним уже фривольно, как с какой-нибудь подругой, неизменно посвящая его в детали каждого из её многочисленных любовных романов и разрывов…
Однажды, в самом конце пятого курса, он пригласил ее на ночное рендеву. Она отмахнулась — не хватало еще, чтобы кто-то из знакомых увидел её в романтической компании чукчика!
Он продолжил свой коучинг с ней, но через несколько дней снова пригасил её на прогулку, и, пока он нервно объяснял что и зачем, она внимательно на него смотрела и, вдруг, поняла, что чукчик влюблен в неё без памяти и что — от страсти к ней — он находится на грани срыва.
Итак, финальные экзаманы на носу, и разрыв с чукчиком ей ни к чему. Но и завязывать с ним отношения — и появляться в его общаге — вне вопроса…
Рациональный ум подсказал ей выход и она предложила ему снять квартиру в каком-нибудь отдаленном районе…
Она хорошо знала силу страсти и поэтому не удивилась, когда чукчик пригласил её в свою собственную квартиру уже через три дня — и черт его знает где он взял столько денег!
В условленный час она приехала по указанному адресу, притом, запретив ему выходить её встречать. Он суетился, запинался, виновато заглядывал в глаза… пытался угодить, протягивая всякие угощения с накрытого стола…
Перед выездом она выпила два бокала конъяка, чтобы предстоящая близость не была чересчур противной…
Юноша пребывал в полной растерянности: её понимающий снисходительный взгляд проникал в него словно лазер, резрезая внутренности.
Внезапно он заговорил стихами… он декларировал ей замечательную лирику Александра Самоедова, которого обожали все её подруги.
Чтобы как-то развеять неловкость, она спросила его, знаком ли он с автором (а его не знал никто!), и оцепенела от удивления когда он ответил: «это — я и все мои стихи посвящены тебе!»
Он продолжал читать Самоедова — строфа за строфой, стих за стихом — стоя на коленях, склонив голову чтобы скрыть текущие по щекам слезы и исполненнные нежной страсти слова расстрогали ей сердце. Он подошла и тихонько стала гладить его по голове, приговаривая: «бедненький мой»!
Вдруг чукчик осекся, затем спросил: «ты меня жалеешь?».
Ну, конечно — нет! Я тебя очень даже понимаю и принимаю твою любовь. Потому и приехала на всю ночь…
Но, я не хочу ночь, я хочу всю жизнь: будь моей женой и я сделаю ради тебя всё!
Ты — сумасшедший, ведь у меня есть парень! Да и вообще — зачем загадывать? Хочешь моей любви? Вот я — перед тобой!
И тут он её ударил и сказал: «уходи!»…
Вне себя от того, что произошло, она выскочила пулей, грязно ругаясь и грозя ему всеми карами небес и земли…
Он оставался несколько минут без движения, уставившись на оставленные ею впопыхах солнечные очки — и — вдруг взорвался смехом.
Он смеялся долго, оглашая безумными раскатами хохота весь подъезд…
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Он вышел в путь в тот же вечер, ибо денег на билет хватало.
По возвращении в родную деревню он пошел прямо на кладбище, где радышком лежали его давно умершие родители…
Хоть он и приехал без диплома, ему предложили место учителя в местной деревенской школе…
Он прожил холостяком 20 лет — преподавая детям историю.
В 40 лет он женился на бывшей коллеге учительнице и ушел из школы. Это была женщина из его Народа — такая же щуплая и некрасивая, как и он сам. Она отличалась от него только тем, что была не только одинока, но и смертельно больна…
Благодаря его уходу её земная жизнь протянулась на целых 10 лет дольше, чем предсказывали врачи…
Ухаживая за женой-инвалидом, Человек приобщался к традионным методам лечения — настойкам из трав, окуриваниям, заклинаниям…
Это стало началом его Пути.
Похоронив жену, Человек стал строить на её могиле часовню.
Вопреки всем препятствиям со стороны властей и критике односельчан, Человек воздвиг на месте родительской хибары, великолепный храм, который сочетал Дацан, Церковь и Мечеть — архитектурное творение, равного которому нет во всем мире… в память о последней родной душе, что еще связывала его по рукам.
А потом Человек пропал…
Поисковые мероприятия ничего не дали и про него постепенно забыли: в конце-концов он был чудаком, а в конце вообще тронулся умом — как похоронил жену.
Никто не сомневался, что он погиб в тайге и его кости давно обглодали дикие звери.
А Человек просто продолжал Путь.
ОБРЕТЕНИЕ УЧИТЕЛЯ
Еще много лет назад, выискивая нужные травы для создания элексира для больной, он забрел так далеко, что безнадежно заблудился.
Он чуть не погиб тогда. Его, истощенного многими днями блуждания, подобрал один странный старик. Это был — знахарь, последний из настоящих шаманов, изгнанных когда-то его Народом.
Он был настолько стар, что не знал сам свой возраст, зато он был бездонной кладезью культуры его Народа.
Вот к тому шаману и пошел Человек теперь…
За три года, что человек провел в глуши рядом с шаманом до самой смерти старика, Человек успел выучить язык своего народа, получить посвящение в шаманы и собственное священное имя — «Айал» — древнее имя божества его Народа.
Еще одну зиму шаман Айал общался с духами предков, испрашивая у них Руководство…
Он получил искомый ответ ранней весной, перед рассветом, когда он полудремал, утомленный очередным ритуальным Танцем Входа в Мир Духов.
Предки велели Айалу — последнему из истинных шаманов — идти пешком в сердце врагов его народа.
НАВСТРЕЧУ СЧАСТЬЮ
Он должен объявить войну самому главному демону в мире — это и есть предназначение его на земле и все события его жизни подводили его только к этому!
Айал совершил необходимый обряд шамана, выходящего на тропу войны, вооружился своим священным ножом, взял питающие дух травы, бубен своего Учителя и вышел в Путь.
Через неделю он пришел в деревню, где раздобыл тележку, в которую загрузил необходимый минимум для дороги: палатку, две пары обуви из оленьей шкуры, запас продовольствия, часы, бубен…
По его расчетам он должен прибыть на место через два с половиной года…
Айал вышел на дорогу, ведущую в сторону Главного Города Чужаков, туда где засело Зло, убившее, когда-то, его народ, и теперь угрожающее уничтожением всему человечеству.
Он шагал легко, улыбаясь своему новому состоянию — состоянию Законченности и Обретения.
Он шел, приветствуя каждуя пролетающую птицу, каждое деревце по сторонам, каждое облачко над головой — это было его воинство, это были солдаты его армии в его священном походе против Верховного Демона…
Дорогие читатели, я обращаюсь персонально к каждому из вас! Какого бы вы ни были возраста, пола, образовательного уровня, рода занятий, положения в обществе. Я обращаюсь к людям всех национальностей, к представителям всех культур и всех вероисповеданий…Я предлагаю представить себе следующую картину и дать ей этическую оценку.
Вот эта картина: Ясный солнечный день. По дороге медленно движется длинная, растянувшаяся на несколько километров, вереница машин. Машины самые разные – большие и маленькие, легковые различных марок, микроавтобусы, грузовики. Все они до отказу набиты скарбом и людьми. В основном это женщины, чаще всего с многочисленными детьми, старики и старухи, хотя есть и мужчины — солидные отцы семейств, как правило, за рулём. И не важно, куда или откуда все эти люди держат
путь, важно другое.
Над колонной вдруг появляются два истребителя, которые, сделав пике, выпускают по движению колонны две ракеты. Взрыв! Другой взрыв! Крики, плач, кровь! В воздух летят оторванные руки, ноги, головы! Да-да! Оторванные взрывами головы, в том числе и детские! Две машины охвачены огнём! Кто может, пытается вытащить из огня раненых. И сразу становится ясно, что это почти невозможно: по отчаянно мечущимся в языках пламени человеческим фигуркам (в том числе и детским!) старательно работают снайперы. А истребители, сделав круг, снова заходят в пике и снова бьют по живым мишеням! «Чур-чур!!! — замашет руками всякий нормальный человек любой из вышеперечисленных категорий. — Этого не может быть, потому что, — выражаясь словами чеховского героя, — «не может быть никогда!» Ах, как хотелось бы так думать! Однако…
Недавно Страсбургский суд принял к рассмотрению дело о чудовищном беспрецедентном преступлении российской военщины: тщательно спланированном, осуществлённом одновременно в разных районах Чечни, уничтожении мирных, идущих под белыми флагами автоколонн беженцев. 29 октября 2004 года этому преступлению исполнилось пять лет.
Подробности?
В течение двух недель перед этим все российские СМИ, в частности ведущие телеканалы ОРТ и РТР буквально надрывались о том, что 29 октября 1999 года для всех, кто хочет уйти от войны, откроют «гуманитарный коридор» во всех направлениях. Депутат Госдумы Владимир Рыжков убеждал чеченцев, не задерживаясь, «взять самое необходимое и уйти от бомб и снарядов за пределы республики». Однако чеченцев не просто склоняли выплеснуться на дороги в этот единственный назначенный для них федералами день. С экранов телевизоров две недели настойчиво шли прямые угрозы: «Все, кто после 29 октября останется дома, будут считаться бандитами и их пособниками!»… И всё это на фоне каждодневных бомбёжек и артобстрелов, на фоне массовых разрушений, горя, безвозвратных потерь…
В тот день 29 октября 1999 года с раннего утра на трассе Ростов-Баку на ингушско- чеченской границе образовалась длиннющая очередь из машин, и российские военные говорили, что в 9 часов им «должны подвезти приказ», и они начнут пропуск беженцев. Но время шло, дорогу всё не открывали, машин прибывало всё больше и больше, а ответы военных становились всё неопределённее… После 10 часов к толпе вышел офицер и сказал, что «коридор для проезда беженцев открыт не будет», и информации о том, когда он будет открыт, у военных нет… И тут же жёсткий приказ: немедленно отъехать от блокпоста и освободить дорогу!
Вот так! Две недели чеченцев убеждали, что только в этот день…
Растерянные, обескураженные, возмущённые до глубины души люди стали, как могли (дорога была забита), разворачивать свои машины назад. А между машинами шли пешком люди…
По словам очевидцев, колонна из машин в три ряда растянулась на
двенадцать километров и двигалась довольно медленно. И вдруг…
«Папа, самолёт! Я боюсь!»
Бирлант (имя вымышленное): «…Мы увидели в небе два самолёта. Они спокойно развернулись над колонной и стали сбрасывать на нас бомбы…» Руслан Ангаев: «… Впереди нас шёл автобус, набитый людьми. И вдруг крик! Кричала моя пятилетняя дочь: «Папа, самолёт! Я боюсь!» И в это мгновение ракета попадает в автобус,
и на наших глазах его разрывает на две части! Там были женщины с детьми и старики. Самолёты били по колонне! Я понял: это конец!..» Зара Шапиева: «…Я очнулась и увидела, что мама вся в крови, отец (он сидел впереди) исчез куда-то совсем, у нашего родственника Юсупова Дашалу оторвало руку, и он уже был без сознания… На асфальте лежали убитые и раненые. Кругом были разбросаны куски человеческих тел!.. И этот дикий женский крик над дорогой!.. Люди бежали от шоссе прямо по
полю, было много женщин и детей!..» Руслан Ангаев: «…Мы отбежали от дороги, и ракета — прямо в нашу машину! Взрывом меня и дочь отбросило на камни. Дочери повредило ногу, она кричала, заглушая всё… Я как лишился разума, а жена, прижимая её голову к груди, всё повторяла: «Ва, Аллах! Ва, Аллах!» Бирлант: «…Первыми выскочили из машины двое моих детей и сноха. Всех троих взрывной волной отбросило на обочину дороги! Меня осколком (в
правое предплечье) отбросило назад в машину! Когда я пришла в себя, я вылезла из машины и подбежала к детям. Они уже были мертвы! Сноха
также погибла: осколок попал ей в сердце!..»
Зара Шапиева: «…Снаряд попал в проскакивающую машину, и она разлетелась на куски!.. Мне запомнился водитель разбитого автобуса: руки его держали руль, а головы не было!..»
Зина Юсупова: «…Я почувствовала, как меня всю сильно сжало, а когда пришла в себя, увидела, что дети Мадины — Илона и Магомед — лежат мёртвые, взявшись за руки! Я стояла и смотрела на них, ничего не понимая!..»
Либхан Базаева: «…Машину отбросило к левой обочине, стёкла разлетелись! Мне на спину обрушилась масса битого стекла, земли, камней… Мы выскочили из машины, и я увидела, что все, кто мог двигаться, или притаились в кюветах, или сломя голову бегут по полю подальше от шоссе. Я кинулась искать сына, он ехал где-то позади, и сразу передо мной оказались красные «Жигули». За рулём сидел убитый или раненый (было непонятно!) мужчина, женщина рядом с ним взывала о
помощи!..»
Зина Юсупова: «…Мне кричали: «Ложись!», но мне казалось, что, если я лягу, у меня оторвёт руку или ногу! Меня всё-таки затащили в кювет, а когда я опять выбежала на дорогу, я увидела, что Мадина лежит на трупах своих детей, и уходить не намерена!..»
Руслан Ангаев: «…А самолёты, заходя над колонной снова и снова, били и били по движению! Кто-то успевал выпрыгнуть из машины, кто-то сгорал заживо со всей семьёй! В останках автобуса люди кричали, взывая к Аллаху. А самолёты всё били и били! Каждый их новый заход уносил
человеческие жизни!.. Рядом лежала человеческая рука, чуть дальше — верхняя часть женщины, а нижнюю её часть отбросило куда-то далеко… А самолёты всё били и били!..»
Либхан Базаева: «…Задняя часть автобуса была почти на одну треть длины полностью отсечена, а в передней части на сидениях в неподвижных позах оставались убитые. Дальше стояла машина типа «Скорой помощи», которая была сверху вскрыта, как консервная банка. Рядом с нею и
автобусом на всю ширину дороги лежали тела людей, многие из которых были расчленены на куски. Я видела оторванные руки, ноги!.. С правой
стороны дороги был КАМАЗ, и из кузова через бортовые щели потоком текла кровь…»
Луиза Бакаева: «…У меня в ушах что-то треснуло, я крикнула соседу (он держал на руках моего младшего): «Закрой уши ребёнку!»…» Тогда я ещё не знала, что мальчик уже был ранен в руку…»
Либхан Базаева: «…Я увидела машину сына и тут же его самого, вылезающего из кювета с раненой девочкой на руках. Ей было лет семь-девять. Я сразу поняла, это смертельно! У неё был полностью разбит весь затылок!..»
Зина Юсупова: «…Трупы детей Мадины мы собирали под обстрелом… Там ещё женщина лежала с оторванной ногой, раненая в грудь…» Не назвавшаяся свидетельница: «Около 11 часов над селом (селение Гехи
— В.К.) совсем низко прошли два самолёта. За окраиной, спикировав, они выпустили куда-то две ракеты. Затем они взвились в небо, чтобы в новом пике выпустить следующую партию ракет… Мы не могли поверить! Мы знали, что дорога заполнена людьми!..»
Либхан Базаева: «…Я пробежала сто метров, и на этом участке я видела от сорока до пятидесяти трупов!..»
Не назвавшаяся свидетельница: «…Самолёты улетели, но скоро появились два других. Они ушли в сторону Шаами-Юрта, и мы снова услышали разрывы
бомб!..»
А в это же время совсем в другом районе Чечни шла хладнокровная садистская расправа с другой мирной автоколонной чеченских беженцев…
Владимир Крыловский, Нью-Йорк, США
9 сентября, 2006 года
(Со слов чеченских журналистов, правозащитников, очевидцев)
… Моему шефу, мэру Аргуна Хамзату Бисаеву звонит жена, говорит: корова околела. Хамзат быстро садится в личный «жигуленок» и едет с работы домой. И вправду, сдохла корова. …Нет не «сдохла», а умерла. Неприлично такую кончину выражать по-скотски. Россия задолго до официального «объявления» войны бомбила Чечню. В этот день взрывы раздавались то в одном, то в другом конце города. Одна из бомб оказалась роковой для тонкой души бисаевской коровы, хотя не достала она ни двора, ни сарая. Умерла бедолага Майка от разрыва сердца – это был эпикриз ветеринара.
В войну на улицах и подвалах больше, чем в мирное время, встречалось собак и кошек – они льнули к людям. 31 декабря 1994 года. За 10 минут до Нового года, в праздничной речи русский президент говорит, что война – это плохо и что она не ведется против чеченского народа и, мол, в эту новогоднюю ночь не будет авианалетов. Чуть было не поверил, но пока говорил Ельцин в мой маленький транзистор и я шел по двору, вижу тройку собак, поджав хвосты ломанувшихся в тот самый подвал, где по логике я должен находиться. Не слышно ни звука самолетов, ни грохота беды, но мы по опыту уже знали: раз собаки с кошками разбежались, то пора искать укрытие. Только я сиганул за собаками в подвал, где сидят более осторожные, чем я соседи, как затрясло дом и долбануло по нему, снося один из краев. Так собаки спасли мне жизнь. …Хотя не уверен, что это была благодетель с их стороны!
… Ясный майский день, красивейший на свете горный чеченский лес, дорога широкая столбовая, хоть и битая бомбами, от Сержень-Юрта на Ведено. Самолетов в небе, как мухи на свежатине. Иду вверх по кромке. Когда СУ-шки настигают неба над головой, ныряю в лесную чащу, выхожу и продолжаю путь, как только затихает гул. Очередной косяк самолетов резко заводится обстреливать ракетами и бомбами километр, в котором я залег. По звуку знаю все о высыпающейся на лес смерти: несколько шариковых бомб и одна вакуумная. Выпустив груз, самолеты исчезают. Добредаю до места, где бомбило. Вижу: три десятка коров валяется вдоль трассы и по обочине. С них аккуратно сняли кожу, цельные туши лежат на ровно разрезанных шкурах, будто только что с фантастическим тесаком в руке прошелся какой-нибудь бывалый мясник. Так «работают» вакуумные бомбы.
… У ичкерийских бойцов была шальная страсть стрелять из автоматов по низко бреющим самолетам, целящимся в них ракетами. Никогда и никому не случалось попасть в них, разве что из ручного пулемета – но мало кого это волновало, главное – давя на спусковой крючок, выразить ненависть к собственной беспомощности.
Однажды возле руин бывшего веденского суда ребята завелись группой выпускать автоматные очереди по самолетам. Летуны по ним – ракетами, а они – все дольше и больше пуляют из АКМ-ов. Вдруг группа бортов разворачивается и приходит выпускать ракеты по бойцам. Стоявший вблизи поэт И. Ю. и я, такой же интеллигент, моментально ныряем в подвальный лаз разбитого универмага и сворачиваемся в клубки. И там трясущимися душами начинаем ловить звуки разрывающихся рядом ракет. И – о, Аллах — откуда-то из тьмы на меня падает и, рыча, начинает обнимать что-то живое нечеловеческое. Чуть сердце не разорвалось! Лучше бы я под ракетами остался. Но вскоре, пока не случился инфаркт, дошло до сознания – это же собака, такая же, как и я, бедная, трусливая собака! (Продолжение историй следует)
Бывший политзаключенный Юрий Чирков рассказывает о партии стариков чеченцев, которых пригнали в пересыльный лагерь в Коми в страшные морозы января 1938 года — босыми или в калошах на босую ногу. Наверняка эти старики были не уголовники — в силу возраста. По этой же причине не могли они быть и пленными повстанцами. Может, это были наши религиозные деятели, алимы? Я читал немало описаний арестов и заключений в сталинский ГУЛАГ, и знаю, что подсудимым, отправляемым по этапу, разрешали получать от родственников одежду и продукты. И мне впервые попалось свидетельство того, что заключенных пригнали в лагерь, тем более зимой, босыми. Думаю, что этих стариков чеченцев сознательно обрекли на смерть от обморожения. Вот как описывает Ю.Чирков их прибытие в лагерь и их участь: «Мои земляки-соловчане сообщили, что разгрузка барж закончилась. Вычегда стала. Последним пригнали этап стариков чеченцев. Многие из них пришли по снегу босые или в калошах на босую ногу. Много обмороженных. Мерпункт переполнен. Готовится большой этап на Ухту. Медкомиссия отбирает в первую очередь трудоспособных, а квалификационная комиссия, приехавшая из Ухты, отбирает специалистов.
Через несколько дней мои дорогие соловчане в последний раз перед этапом подошли к окну, уже занесенному снегом, и попрощались со мной. Мое одиночество скрашивали только три добрые женщины, выхаживающие меня как своего.А люди умирали. В лазарете на освободившиеся места сразу же поступали пеллагрики, дистрофики, обмороженные, с воспалением легких и т. д. Михася рассказала о процедуре выноса покойника из зоны. Она видела, как голого покойника на носилках принесли на проходную, на шее и на ноге покойника висели бирки. Стрелок на проходной сверил бирки с сопроводительной бумагой, потом взял большой молоток на длинной рукоятке и, размахнувшись, трахнул покойника по лбу. «Я аж затряслась», – говорила Михася. А вахтер говорит: «Это ему последняя печать на лоб, чтоб живого за зону не вынесли. Всем вам поставим, кому раньше, кому позже».Потом мне рассказали еще об одной особенности похорон. Урки из похоронной бригады ленятся копать стандартную могилу в мерзлом грунте. Они выкапывают яму мельче и короче, а покойнику обламывают ноги, чтобы поместить в яму. Я уже перестал реагировать на такие «детали».Покойнику все едино, хоть жерновами его размели, а вот живых, умирающих справа и слева, жалко, особенно тех, кто и перед смертью сохранил облик человеческий…
В январе стояли особенно трескучие морозы, ночью в черном небе очень четко мерцали звезды. Короткие дни были солнечными, тихими. Под голубыми небесами дым от печей поднимался бело-розовыми столбами. Я к тому времени при содействии Богдана Ильича стал постоянным пильщиком дров в бане. Напарниками моими были или надменный поляк Разводовский, частый гость в «клубе» Богдана Ильича, или старенький еврей Карасик. С Разводовским пилить было нетрудно. Во время работы он молчал и лишь иногда говорил: «Повольны, повольны». Что означало: медленнее. С Карасиком было труднее: он беспрерывно разговаривал, часто нарушая ритм пиления. «Пожалуйста, помолчите и следите за ритмом», – просил я. Карасик сердито отвечал, что в могиле он еще ой как намолчится, а в ритме он, кантор, понимает побольше меня.
Как бы то ни было два-три раза в неделю я имел по нескольку картофелин, сваренных в «мундире», и миску соленой капусты.В конце января, когда я шел из бани после пилки дров, меня неожиданно схватила та же злобная пара: нарядчик и комендант. Я и опомниться не успел, как очутился в зоне конвоя среди нескольких несчастных.Начальник конвоя объявил нам обычную формулу:– Конвой предупреждает: шаг влево, шаг вправо считается побегом, и конвой применяет оружие без предупреждения. Нарядчик сказал:– Дрова в комендатуре кончаются. Вы привезете дрова из лесу на себе. Лошадей нет, а сани есть. Конвой скомандовал:– Разберись по саням, и пошел из зоны! Двое саней, пятнадцать заключенных, три конвоира. Мороз градусов 35. Ни у кого нет валенок. Большинство не имеет ни перчаток, ни рукавиц. Мои рукавицы остались в бане. Все одеты кое-как, ведь схватили первых попавшихся во дворе. Не сказали, куда и зачем взяли. И только в зоне конвоя объявили.– Давай, ребята, бегом! – кричит конвоир, а большинству ребят за пятьдесят лет.
Три чеченца совсем старые, у двоих калоши на босую ногу.– Бегом, бегом! – кричат конвоиры, подкалывая штыками. Мы кое-как бежим и тянем сани за оглобли, но мороз так силен, что пальцы сразу белеют, как возьмешься покрепче за оглобли. Кое-как пробежали не то два, не то три километра. Штабели двухметровых еловых бревен примерно в пятидесяти метрах от дороги. Команда:– К штабелям, быстро! Барахтаемся в глубоком снегу, доползаем до штабелей.– Бери лесины! – кричат конвоиры. Тащим на дорогу кое-как по три-четыре человека на одно бревно. И снова, и снова.
Чеченец потерял в снегу калоши, показывает стрелку побелевшие босые ноги.– Беги быстрей, старик, – смеется стрелок. Наконец сани нагружены, но мы не можем их сдвинуть с места. Стрелки ругаются, но вынуждены помочь толкнуть. Сани пошли, толкаем, тянем изо всех сил. С каждым шагом ближе к палаткам, но с каждым шагом меньше сил. Босой чеченец упал, конвоир пнул его и… оставил лежать в снегу у дороги. Догадываемся – старик умер. Мои пальцы уже побелели до второго сустава и ничего не чувствуют, ничего не чувствуют и ноги в ботинках. Снег, набившийся в штаны, тает и замерзает. Еще шаг, еще, еще. Вот и зона, втаскиваем сани к комендатуре и ждем. Вдруг снова в лес? Нет. Отпустили. Бегу прямо в лазарет и падаю на пол.
(Юрий Чирков, «А было так», М.,
«Политиздат». 1991 г.).
Написать данную статью побудили меня события вокруг Рамиля Шамсутдинова, застрелившего восьмерых военнослужащих в войсковой части под Читой. Рамиль месяцами терпел издевательства и побои. В данной статье я попробую обосновать свои соображения по поводу дедовщины, расовой и национальной нетерпимости в вооруженных силах России. Когда мы служили, еще в советскую эпоху, такие случаи были сплошь и рядом. В современной армии любой молодой человек может стать жертвой или участником подобных трагических событий.
«Случай Шамсутдинова» должен напоминать нам о взаимной ответственности каждого перед каждым. Но в первую очередь ответственность государства в отношении своих граждан. А в ответ благодарные граждане всегда будут чувствовать свою ответственность и обязанность в исполнении гражданского долга перед своим государством. Но пока, и в социальной, и в правовой сфере нашей жизни, мы видим у государства «пониженную планку», а иногда, и полное отсутствие ответственности. А когда государство не может гарантировать права человека и защиту его чести и достоинства, это приводит к самым печальным последствиям с человеческими трагедиями. А в масштабах страны это приводит к моральной деградации всех институтов власти, что мы ежедневно и наблюдаем, поражаясь жадности и тупости наших правителей и законодателей. Особенно отвратительно эти явления проявляются в таких государственных структурах, как армия, силовые ведомства и пенитенциарная система.
В 1976 — 78 годах нам братьям близнецам Кашаповым Нафису и Рафису в Туркменистане пришлось служить в бронетанковых войсках в городах Теджене и Кушка . Мы, до призыва в армию, и даже когда служили вооружённых силах в СССР, отказывались вступать в комсомол. Мы уже тогда понимали, что идеология коммунизма это способ превращения людей в своих добровольных рабов. А КПСС была инструментом этой идеологии, которая вершила государственный террор и жестоко расправлялась с любым проявлением инакомыслия.
Будучи любознательными детьми, мы, интересовались мировой ситуацией в целом, с братом черпали информацию о положении стран из разных информационных источников, таких как «Голос Америки», Радио «Свобода», радио «Азатлык», «Немецкая волна» и «Свободная Европа». Посредством всего этого мы могли делать правильные выводы, о чем и не жалеем по сей день.
Мы еще до сих пор помним песню «Три Танкиста…», «Порядок в танковых войсках, Броня крепка и танки наши быстры»… Однако слова из этой песни не оправдывались, до сих пор мы можем увидеть огромное кладбище советских танков в Афганистане. Подобные свалки бронетехники времен советского военного вторжения в Афганистан можно встретить по всей стране. И, также, много единиц бронетехники из нашего танкового полка, были уничтожены афганцами. И после этих событий, подобная военно — историческая картина повторилась уже в Чеченской Республике Ичкерия.
Но вот почему-то украинские вооруженные силы слабо пробивают вражескую броню… Здесь, или военно-промышленный комплекс русских извлек уроки из своих поражений, или же, что более вероятно, — в штабах украинской армии до сих орудуют остатки пятой колоны, выполняющих приказы не президента Украины, а директивы Кремля.
Но сейчас речь о бывшей советской армии, преемником всех «традиций» которой стала только российская армия. В те годы в караульном помещении мне также пришлось стрелять из автомата Калашникова. Этим самым я вынудил весь личный состав караула лечь на асфальт. Почему это произошло? В тот день я заступил в очередной караул после довольно изнурительного дня. Был один пост в карауле, склады артиллерийского вооружения и боеприпасов. Дело было летом, уже ночью шёл по тропинке не спеша и стал, буквально как лошадь, засыпать стоя. После чего мгновенно упал на траву. В этой местности это было само по себе опасно, — в траве ползают змеи, немало фаланг и скорпионов.
Когда очнулся, увидел, что у меня были сорваны погоны, не было автомата и боеприпасов. После возвращения в караульное помещение, все, что они у меня изъяли, возвратили обратно. Но «старики» решили проучить по своему, начались издевательства. После чего мне пришлось опустошить два магазина патронов. В ту же ночь я оказался на гауптвахте, в отношении меня военной прокуратурой было возбуждено уголовное дело. Во время следствия дал показания, объяснив сложившуюся ситуацию, тем, что мой поступок был протестом против дедовщины в нашем полку.
Действительно, перед приездом московской комиссии в наш танковой полк, нам молодым солдатам, фактически трое суток не давали спать. Мы почти круглые сутки наводили порядок. У следователя я просил прекратить уголовное дело не только в отношения меня, но и не возбуждать уголовные дела в отношении других лиц. Так или иначе, но через два месяца данное уголовное дело было закрыто.
Дорогие читатели данного поста, мы все знаем, что жертвами сексуального насилия по статистике чаще становятся женщины, однако мужчины также не защищены от этого риска в армии и тюрьмах. Мы в своей жизни не раз сталкивались подобными негативными явлениями. Я, будучи зам. ком. взвода и командиром танка, а Нафис командиром танка попали в душу раздирающую ситуацию. В нашем полку в ленинской комнате ночью группой сержантов и солдат был избит и изнасилован наш земляк татарин. Всю эту вакханалию устроил дневальный старослужащий, он с гордостью и нагло заявил Нафису: «Мы, трахн… вашего земляка, татарина!» После этого случая мой брат дневального вызвал в туалет (в это время меня не было в казарме), где у них был словесный конфликт. После чего дневальный по роте с штык ножом кинулся на Нафиса, брат молниеносно выбил штык нож из его руки, после чего нокаутировал и сунул его головой в унитаз.
Помнится, в Советском Союзе говорили, что национальный вопрос в многонациональной стране решен, и мы образец для Европы и США. А не гласная идеология коммунистов по русификации не русских народов действовало везде, даже в армии, по принципу «каждая чурка должна изучать русский язык». Нам приходилось видеть и такую картину, — молодым солдатам на голову надевали ведра и били со словами – «чурка быстрее изучай русский язык». А ведь подобными оскорблениями подвергались миллионы.
Можно ли после этих событий говорить, что национальный вопрос был не главным в распаде СССР? Нет, мы уверены, что эта проблема, наряду с экономической разрухой, была одной из основных причин деградации страны. Мы завидуем белой завистью бывшим республикам Советского Союза, где у них уже не действует политика насильственной русификации. Они, наконец, встали на путь возрождения своих национальных государств без русского диктата.
Мы знаем, как тяжело в российской армии представителям не русских народов. Причина все та же, — существующая там жесточайшая дедовщины на межнациональной почве. Кого-то просто избивают до полусмерти, а кого-то даже доводят до самоубийства. «Деды» издеваются над новобранцами и самое печальное, что всё это происходит с позволения офицеров. Даже ущемляются права исповедующих религию Ислам. Так, например, свинину превратили в «традиционный» атрибут солдатской пищи, употребление которой недопустимо для мусульман. Православные священники периодически окропляют водой военную технику, начиная от автомата Калашникова до — баллистических ракет, а ведь из российского оружия уничтожены сотни тысяч мусульман, и не только…Мы не уважаем тех, кто посягает на жизнь и честь людей без всякого права на это. В Набережных Челнах в 2000-х годах нам — лидерам общественных организаций, властями Татарстана была предложена встреча с Путиным, но я ответил отказом, так как встреча с тем, кто совершает немыслимые преступления против колонизированных народов Московии для меня является категорически неприемлемым.
Вместе с тем, жизни каждого из нас, прошедших службу в рядах Советской Армии, этот период жизни оставляет и незабываемые приятные впечатления. Во время масштабных военных учении, во время обеда я стал в очередь за продпайком для своего танкового экипажа. Передо мной нагло, не спрашивая не у кого разрешения, встал «старик» Головлев призванный из Москвы. В ответ, я ему заявил, что надо соблюдать порядок, в ответ он разразился нецензурной бранью и пнул мне в паховую область. Я пришел в ярость и, за пару минут, придя в себя одним ударом уложил его. Это несмотря на то, что он был кандидатом в мастера спорта по боксу и тяжелее меня на 20 кг..
После этого он мне сказал: «ночью мы тебя «сломаем»… В тот день ночью мы с братом Нафисом ждали «стариков» сидя на башни танка, у нас у обоих были штык ножи и другие средства для самообороны. Когда они подошли толпой к моему танку, внезапно появился чеченец Абу, он в жесткой форме им сказал: «Если тронете татар, перережу всех», после чего они все разошлись. В свои жизни мы ни раз дрались против толпы, но этот конфликт был исчерпан благодаря Абу.
Чеченец Абу был призван до нашего призыва из Растова — на – Дону. Когда он начинал служить, над ним около недели издевались «деды». Осознавая свое безвыходное положение, он ночью, когда все спали, из столовой принес два больших ножа и из трехэтажной казармы вес полк прогнал на улицу. Вот вам дух маленького коренастого чеченца. Чеченцы — воинственная нация, они умеют защищать свою честь, действительно гордый Абу доказал, что он один в поле воин! Есть у нас татар такая поговорка «Батыр бер үлә, куркак һәр көн үлә» — «Герой умирает один раз, трус умирает каждый день», как раз эти слова подходят к этим событиям.
Дело было летом в г. Кушка, 5-я гвардейская мотострелковая дивизия проводила соревнование по легкой атлетике, офицеры из полка предложили нам братьям близнецам пробежать 6-и км. кросс, используя одинаковые нагрудные номера. Половину данного расстояния должен был бегать я, а другую половину Нафис. Как вы понимаете есть армейской порядок, — приказ должен быть выполнен беспрекословно. И приказ офицера точно и в срок был исполнен. Нафис прибежал первым. Подобных интересных моментов у всех близнецов не только в армии, но и в обычной жизни, бывает немало. Мы с Нафисом были не исключение. Напоминаем, в Теджене и Кушке войсковых частях спортивных соревнования по легкой атлетике мы занимали первые, вторые места.
О нас, братьев Кашаповых, писатель Кадыйр Сибгатуллин начал писать книгу, но он не успел дописать книгу, покинул этот мир. После него около десятка писателей и журналистов Татарстана интересовались нами и собирали материалы для книги. Но не один из них не смог завершить это дело, а причина была простая, — мы для властных структур «враги народа»…
Возвращаясь к теме Рамиля Шамсутдинова, я глубоко убежден, что министр обороны РФ Сергей Шойгу должен просить прощения и перед родителями родных Рамиля, и перед родными погибших офицеров и солдат, в том числе за всех многочисленных убитых и погибших, по тем или иным причинам солдат российской армии, самого же Рамиля Шамсутдинова освободить.
Представители коренных народов РФ не должны служить в армии, где ущемляются их национальные и религиозные права. Нам давно пора задуматься о защите своих национальных интересов, которые в корне отличаются от интересов Московии. Нам колонизированным народам надо освобождаться от колониального рабства и от грабежа метрополией наших материальных и духовных ресурсов. Давно назрел вопрос о создании Конфедерации свободных республик народов Идел-Урала. Только тогда наши дети смогут служить в настоящей армии, в которой они будут не оккупантами, а защитниками своей Родины. В Конституции государства «Идел-Урал» будет четко прописано, что ее Армия никогда не будет агрессором, будет служить народу и обеспечивать безопасность всех граждан Конфедерации равноправных республик и защиту их суверенитета!
Рафис Кашапов — зам. премьер-министра правительства независимого Татарстана в изгнании, член Президиума ВТОЦ, один из соучредителей движения «Свободный Идел-Урал», Лондон. https://tatar-toz.blogspot.com/2019/11/blog-post_87.html
Еще много лет назад, выискивая нужные травы для создания элексира для больной, он забрел так далеко, что безнадежно заблудился.
