«Новый атлантист». 16 марта 2022 года. Привлечь Путина к ответственности за прошлые и нынешние преступления. Гиссу Ниа и Джомана Каддур.
На протяжении десятилетий идея привлечь российское государство к ответственности за злодеяния в суде была немыслимой. Статус страны как постоянного члена Совета Безопасности ООН, а также ее отказ присоединиться к Международному уголовному суду (МУС) позволили россиянам, ответственным за военные преступления и преступления против человечности — против чеченцев, грузин и сирийцев — избежать судебного преследования. Москве также помогло отсутствие политической воли со стороны других государств, обеспокоенных нарушением глобального миропорядка.
Но этот статус-кво безнаказанности резко изменился после вторжения российских войск в Украину 24 февраля. Всего за первые две недели его кровавой кампании Совет по правам человека ООН и МУС объявили о том, что они откроют расследование и уголовное дело, соответственно по фактам злодеяний, которые были совершены, когда его армии наносили удары по гражданской инфраструктуре и жилым домам в таких городах, как Харьков и Мариуполь.
Но правосудие останется неполным, если эти расследования не соединят все звенья цепи с преступлениями Путина в Чечне, Сирии и других странах. Если бы его остановили после Грозного, развязал ли бы он кровавую бойню в Алеппо? А если бы мир коллективно призвал Путина к ответу за злоупотребления его военных в Сирии, почувствовал бы он себя достаточно смелым, чтобы бомбить украинские города?
На этом раннем этапе уже есть обнадеживающие признаки того, что международное сообщество будет рассматривать весь спектр ответственности российского государства за предыдущие зверские преступления, поскольку ужас в Украине продолжается. Например, главный прокурор МУС Карим Хан объявил, что он добивается выдачи ордеров на арест трех человек, включая двух граждан России, за их преступления против этнических грузинских граждан, совершенные во время вторжения России в 2008 году. Но этого недостаточно. Крайне важно, чтобы Путин и другие российские руководители были привлечены к ответственности за все совершенные ими преступления, и чтобы международное сообщество избежало «иерархии» жертв, когда нарушения против украинцев наказываются, а аналогичные нарушения против сирийцев — нет. Избирательное правосудие может дискредитировать международное право в целом.
По трагическим следам…
Расследование МУС было начато всего через несколько дней после последнего вторжения России в Украину. Литва и еще 38 государств-членов МУС направили обращения в поддержку — крупнейшее коллективное действие в истории суда, позволившее прокурору пропустить процедурный шаг и сразу приступить к расследованию. Это авторитетный мандат на расследование преступлений, совершенных гражданами одной из мировых держав. И хотя ни Россия, ни Украина не являются членами МУС, Украина подала заявление о признании юрисдикции суда в отношении преступлений, совершенных на ее территории с 20 февраля 2014 года. Это означает, что российские граждане, ведущие войну в Украине, являются объектом судебного разбирательства.
Если данные о первых российских участниках вторжения в Украину позволяют судить об этом, то велика вероятность того, что среди подозреваемых, в отношении которых суд будет проводить расследование, будут и те, кто несет уголовную ответственность за многолетнюю военную кампанию Москвы в Сирии. Это объясняется тем, что может всплыть больше информации — от имен российских командиров, которые бомбили сирийские и украинские школы и больницы, до производителей оружия, стоявших за кассетными бомбами, которые использовались для нанесения массовых ударов по гражданскому населению в Харькове и Идлибе. Важно учитывать эти параллели при расследовании дел предполагаемых преступников в рамках скоординированного подхода к правосудию.
Из-за совокупности юрисдикционных и политических факторов, включая тот факт, что Сирия не является членом МУС, а Россия обладает правом вето в Совете Безопасности ООН, в настоящее время в МУС не открыто ни одного расследования по Сирии. Но несколько ожидающих рассмотрения запросов к прокурору о начале предварительного расследования преступлений, совершенных против сирийских гражданских лиц, бежавших в Иорданию, основаны на узкой юрисдикционной теории: что преступления против человечности в виде депортации, преследования и других бесчеловечных действий были частично совершены на территории Иордании, государства-члена МУС. Следовательно, они подпадают под юрисдикцию суда. Если прокурор начнет предварительное рассмотрение, а в конечном итоге и расследование по этой ограниченной категории преступлений, необходимо будет обеспечить обмен информацией о предполагаемых российских исполнителях между расследованиями в разных странах.
…и установление связей.
Хотя в прошлые годы в суде могли возникать параллели между преступной деятельностью и преступниками в рамках расследований по конкретным странам, ни одному подсудимому не предъявлялись обвинения по нескольким делам (хотя ничто прямо не запрещает прокурору МУС делать это). Вот как гипотетически могло бы работать нечто подобное: Если бы началось расследование преступлений, связанных с сирийским конфликтом, следователи могли бы обнаружить, что некоторые из предполагаемых подозреваемых также совершили преступления в Украине. Или наоборот: просеивая информацию из открытых источников о военных преступлениях, совершенных в Украине, следователи могут обнаружить, что российские военные подразделения, ответственные за нападения в Мариуполе, также несут ответственность за умышленные нападения на гражданских лиц в Дараа в 2018 году, например. Но прокурор МУС должен будет обеспечить обмен этой информацией между двумя досье. Это связано с тем, что разные следственные группы, занимающиеся разными делами, могут не иметь доступа к доказательствам друг друга из-за протоколов информационной защиты и желания ограничить доступ к конфиденциальной информации.
Выявление возможности такого дублирования на ранней стадии и эффективный обмен информацией могут позволить прокурорам подготовить обвинительное заключение (на языке МУС это называется «подтверждение обвинений»), которое будет содержать обвинения по расследованиям в нескольких странах. Такой подход был бы также уместен в отношении недавно начатого федеральным прокурором Германии структурного расследования по Украине — широкого предварительного расследования, в котором каталогизируются преступления, произошедшие в конкретной стране или ситуации, и выявляются стоящие за ними структуры (например, военное командование). С 2011 года немецкие прокуроры проводят структурные расследования по Сирии, которые привели к нескольким обвинительным заключениям и судебным процессам, но ни одно из них не было направлено против российских преступников. Координация между структурными расследованиями по Украине и Сирии может помочь обеспечить, чтобы российские виновники злодеяний в обеих странах предстали перед судом в полном объеме.
Чем может помочь длинная рука американского закона.
Несмотря на то, что Соединенные Штаты не являются членом суда, они всегда могут сотрудничать с расследованием МУС. Но их собственные уголовные инструменты также должны быть отточены, чтобы обеспечить возможность судебного преследования за военные преступления. Учитывая нынешний настрой американских законодателей на борьбу с преступлениями Путина с помощью правовых мер, некоторые быстрые исправления в федеральном законе США о военных преступлениях также могли бы обеспечить возможность привлечения российских преступников к ответственности за преступления в Украине, Сирии и других странах. В настоящее время закон ограничивает юрисдикцию военными преступлениями, совершенными гражданином США или против него. Это означает, что если российский военачальник, чьи войска убивали, грабили и перемещали гражданское население в Украине и Сирии, решит посетить Соединенные Штаты, прокуроры не смогут обвинить его в военных преступлениях, если в ходе насилия не погибли граждане США. Но эту проблему можно решить с помощью законодательства, которое изменит закон и позволит обвинять в военных преступлениях предполагаемого преступника, находящегося в США, независимо от его гражданства. Принятие закона о преступлениях против человечности также поможет, поскольку позволит гибко подходить к предъявлению обвинений подозреваемым в военное и послевоенное время. Это дополнило бы инструментарий правительства США по предотвращению злодеяний и привлечению к ответственности.
Справедливое возмещение ущерба. В настоящее время страны Северной Америки и Европы арестовывают активы российских олигархов и предлагают амбициозные предложения по перенаправлению средств на восстановление Украины. При условии, что все возможные юридические проблемы будут преодолены, и будет доступен значительный объем средств российских государственных субъектов для выплаты компенсаций жертвам и пострадавшим, было бы справедливо распределить часть этих средств для выплаты законных судебных решений и других форм компенсаций жертвам и пострадавшим от российской бомбардировочной кампании в Сирии.
Некоторые юристы и финансовые эксперты в США даже предложили включить Россию в список государственных спонсоров терроризма Госдепартамента США, включающих Иран, Кубу, Северную Корею и Сирию. Если это станет реальностью, важно будет внести изменения в правовой режим США, которые позволят украинским и сирийским беженцам, натурализовавшимся или получившим вид на жительство в США после совершения предполагаемых террористических актов, подавать в суд.
Гиссу Ниа — директор проекта стратегических судебных процессов в ближневосточных программах Атлантического совета.
Джомана Каддур — старший научный сотрудник Центра Рафика Харири и Ближневосточных программ, где она возглавляет портфолио по Сирии.
Если данные о первых российских участниках вторжения в Украину позволяют судить об этом, то велика вероятность того, что среди подозреваемых, в отношении которых суд будет проводить расследование, будут и те, кто несет уголовную ответственность за многолетнюю военную кампанию Москвы в Сирии. Это объясняется тем, что может всплыть больше информации — от имен российских командиров, которые бомбили сирийские и украинские школы и больницы, до производителей оружия, стоявших за кассетными бомбами, которые использовались для нанесения массовых ударов по гражданскому населению в Харькове и Идлибе. Важно учитывать эти параллели при расследовании дел предполагаемых преступников в рамках скоординированного подхода к правосудию.
Из-за совокупности юрисдикционных и политических факторов, включая тот факт, что Сирия не является членом МУС, а Россия обладает правом вето в Совете Безопасности ООН, в настоящее время в МУС не открыто ни одного расследования по Сирии. Но несколько ожидающих рассмотрения запросов к прокурору о начале предварительного расследования преступлений, совершенных против сирийских гражданских лиц, бежавших в Иорданию, основаны на узкой юрисдикционной теории: что преступления против человечности в виде депортации, преследования и других бесчеловечных действий были частично совершены на территории Иордании, государства-члена МУС. Следовательно, они подпадают под юрисдикцию суда. Если прокурор начнет предварительное рассмотрение, а в конечном итоге и расследование по этой ограниченной категории преступлений, необходимо будет обеспечить обмен информацией о предполагаемых российских исполнителях между расследованиями в разных странах.
…и установление связей.
Хотя в прошлые годы в суде могли возникать параллели между преступной деятельностью и преступниками в рамках расследований по конкретным странам, ни одному подсудимому не предъявлялись обвинения по нескольким делам (хотя ничто прямо не запрещает прокурору МУС делать это). Вот как гипотетически могло бы работать нечто подобное: Если бы началось расследование преступлений, связанных с сирийским конфликтом, следователи могли бы обнаружить, что некоторые из предполагаемых подозреваемых также совершили преступления в Украине. Или наоборот: просеивая информацию из открытых источников о военных преступлениях, совершенных в Украине, следователи могут обнаружить, что российские военные подразделения, ответственные за нападения в Мариуполе, также несут ответственность за умышленные нападения на гражданских лиц в Дараа в 2018 году, например. Но прокурор МУС должен будет обеспечить обмен этой информацией между двумя досье. Это связано с тем, что разные следственные группы, занимающиеся разными делами, могут не иметь доступа к доказательствам друг друга из-за протоколов информационной защиты и желания ограничить доступ к конфиденциальной информации.
Выявление возможности такого дублирования на ранней стадии и эффективный обмен информацией могут позволить прокурорам подготовить обвинительное заключение (на языке МУС это называется «подтверждение обвинений»), которое будет содержать обвинения по расследованиям в нескольких странах. Такой подход был бы также уместен в отношении недавно начатого федеральным прокурором Германии структурного расследования по Украине — широкого предварительного расследования, в котором каталогизируются преступления, произошедшие в конкретной стране или ситуации, и выявляются стоящие за ними структуры (например, военное командование). С 2011 года немецкие прокуроры проводят структурные расследования по Сирии, которые привели к нескольким обвинительным заключениям и судебным процессам, но ни одно из них не было направлено против российских преступников. Координация между структурными расследованиями по Украине и Сирии может помочь обеспечить, чтобы российские виновники злодеяний в обеих странах предстали перед судом в полном объеме.
Чем может помочь длинная рука американского закона.
Несмотря на то, что Соединенные Штаты не являются членом суда, они всегда могут сотрудничать с расследованием МУС. Но их собственные уголовные инструменты также должны быть отточены, чтобы обеспечить возможность судебного преследования за военные преступления. Учитывая нынешний настрой американских законодателей на борьбу с преступлениями Путина с помощью правовых мер, некоторые быстрые исправления в федеральном законе США о военных преступлениях также могли бы обеспечить возможность привлечения российских преступников к ответственности за преступления в Украине, Сирии и других странах. В настоящее время закон ограничивает юрисдикцию военными преступлениями, совершенными гражданином США или против него. Это означает, что если российский военачальник, чьи войска убивали, грабили и перемещали гражданское население в Украине и Сирии, решит посетить Соединенные Штаты, прокуроры не смогут обвинить его в военных преступлениях, если в ходе насилия не погибли граждане США. Но эту проблему можно решить с помощью законодательства, которое изменит закон и позволит обвинять в военных преступлениях предполагаемого преступника, находящегося в США, независимо от его гражданства. Принятие закона о преступлениях против человечности также поможет, поскольку позволит гибко подходить к предъявлению обвинений подозреваемым в военное и послевоенное время. Это дополнило бы инструментарий правительства США по предотвращению злодеяний и привлечению к ответственности.
Справедливое возмещение ущерба. В настоящее время страны Северной Америки и Европы арестовывают активы российских олигархов и предлагают амбициозные предложения по перенаправлению средств на восстановление Украины. При условии, что все возможные юридические проблемы будут преодолены, и будет доступен значительный объем средств российских государственных субъектов для выплаты компенсаций жертвам и пострадавшим, было бы справедливо распределить часть этих средств для выплаты законных судебных решений и других форм компенсаций жертвам и пострадавшим от российской бомбардировочной кампании в Сирии.
Некоторые юристы и финансовые эксперты в США даже предложили включить Россию в список государственных спонсоров терроризма Госдепартамента США, включающих Иран, Кубу, Северную Корею и Сирию. Если это станет реальностью, важно будет внести изменения в правовой режим США, которые позволят украинским и сирийским беженцам, натурализовавшимся или получившим вид на жительство в США после совершения предполагаемых террористических актов, подавать в суд.
Еще недавно все это казалось совершенно невозможным. Но теперь появилась реальная возможность обеспечить ответственность и возмещение ущерба жертвам российских преступлений. Хотя для законодателей может быть соблазнительно сосредоточиться на настоящем, прошлое Путина и продолжающиеся злодеяния в Сирии и других странах создают критический контекст для текущих событий. Сейчас самое время сказать автократам во всем мире, что мировое сообщество помнит о каждом их преступлении и что они больше не смогут оставаться безнаказанными.
Гиссу Ниа — директор проекта стратегических судебных процессов в ближневосточных программах Атлантического совета.
Джомана Каддур — старший научный сотрудник Центра Рафика Харири и Ближневосточных программ, где она возглавляет портфолио по Сирии.