1. НЕИЗБЕЖНОСТЬ БОЛЬШОЙ ВОЙНЫ

О том, что большая война с Украиной была неизбежна, я писала задолго до ее начала. Ночь с 23 на 24 февраля была самой тяжёлой и страшной. Я не спала, ожидая сообщений о начале боевых действий на украинском фронте.

Надвигалась катастрофа мирового масштаба. Ураганный ветер истории просто сбивал с ног. Я была абсолютно одна, и мне не с кем было обсудить происходящее. Накануне в ведущих западных СМИ появилась информация со ссылкой на источники в Пентагоне, что атака российских войск ожидается в течение 48 часов. Начался обратный отсчет.

2. ВОЕННЫЕ СВОДКИ

С первых часов войны я непрерывно писала военные сводки, ориентируясь, в первую очередь, на западные и украинские источники. Спала по три-четыре часа в сутки, не чувствуя усталости. Произошла внутренняя мобилизация: не было ни страха, ни отчаяния. Одно желание как можно лучше делать то, что я умею как журналист: собирать и доносить до людей правдивую информацию.

Если бы я была физически здорова, не раздумывая пошла бы защищать Украину с оружием в руках. В свое время я прошла обучение в Федерации бывших спецназовцев «УНИБОС», умею обращаться с боевым пистолетом и стреляю снайперски. Показатель моей скорострельности — три выстрела за 0,98 секунды и три попадания из позиции от живота, то есть без прицеливания.

Однако я уже не была здорова, у меня серьезные проблемы со зрением, диабет на инсулине, гипертензия и куча других болезней, которые не хочется перечислять. Поэтому единственное мое оружие — это слово.

3. ДЕПРЕССИЯ И СТРАХ ТЮРЬМЫ

После того, как был принят закон о военных фейках и публиковать правдивую информацию стало невозможно, многочисленные друзья стали писать мне, чтобы я удалила ранее написанные провокационные посты и закрыла профиль. В результате я удалила больше тысячи постов с военными сводками и аналитикой, сердце просто кровью обливалось, когда я уничтожала результаты своего труда, закрыла профиль — и тут же впала в депрессию.

Я металась от бессилия: то хотела снова открыть профиль и продолжить писать военные сводки, то хотела выйти на улицу с плакатом — пусть уже посадят и буду сидеть, раз ничем не могу помочь украинцам, не могу остановить войну.

В то же время было очень страшно попасть в тюрьму. Больной человек уязвим, впасть в ужасное физическое состояние можно, если тебе не дадут вовремя нужный инсулин, таблетку от давления, обезболивающий препарат при хронической боли, психотропное средство во время панической атаки…

Можно терпеть голод, плохое обращение, но страшно потерять лицо в минуты физической или психической слабости, да еще в присутствии негодяев, облеченных властью.

Я осознавала, что именно невозможность действия вызывают во мне страх и депрессию, с которыми я больше не могу справляться. В отчаянии я дошла до того, что готова была свести счеты с жизнью. И тогда я написала тот самый отчаянный пост, в котором описала свое состояние.

4. НАДЕЖДА

Фейсбучные друзья написали мне много ободряющих комментариев. Многие писали в личку. Два таких личных послания стали определяющими.

Первое я получила от друга, который совершенно справедливо укорил меня в том, что мое отчаяние — от недостатка веры и от непонимания того, что не только каждый из нас нуждается в присутствии Всевышнего, но и Всевышний тоже нуждается в нас. Это было длинное послание. Я несколько раз его перечитала, и испытала огромное облегчение. У меня вдруг напрочь исчез страх тюрьмы. А на следующий день пришло послание от Nina Cae, в котором она приглашала меня приехать к ней в Израиль.

В силу своего характера я боюсь обременять людей личными проблемами. По этой причине мне трудно просить помощь, особенно публично. Хотя несколько раз в своей жизни я это делала, в том числе и на своей фейсбучной странице, и всегда мгновенно эту помощь получала.

Признаюсь, я раздумывала всего несколько секунд, прежде чем принять приглашение Нины. В тот момент я еще не знала, где возьму деньги на эту поездку и смогу ли я ее осуществить в своем нестабильном психо-физическом состоянии.

Те, кто читают мою страницу постоянно, помнят, что, находясь на дне депрессии, я обратилась за помощью в ПНД. Но из-за бюрократических препон — мою карту долго не передавали из одного ПНД в другой, который находится рядом с моим домом — психиатр так и не смог выписать мне необходимые препараты или же направить в дневной стационар.

Так вот, после того, как я приняла предложение Нины и решилась уехать, психотропные таблетки мне больше не понадобились.

Однажды исчезнувший страх тюрьмы также больше не вернулся. Конечно, я обдумывала ситуацию, что за мной могут придти в любую минуту. Силовики могли сделать скрины моих постов, дискредитирующих российские вооруженные силы, когда эти тексты были в общем доступе. Сегодня мы видим, что административные и уголовные дела возбуждают за февральские и мартовские посты, а иногда и за довоенные. Некоторые мои провокационные тексты также висели в открытом доступе на сайте издательства Sandermoenpublishing — во ВКонтакте. А уж этот ресурс российские силовики давно окучивают. Но я уже была внутренне готова к возможной посадке и перестала бояться этого. Ко мне вернулась вера, и эти два месяца я прожила легко, с осознанием того, что если уж мне суждено отсидеть за свои убеждения, надо принять этот факт как данность.

Одновременно я делала все от меня зависящее, чтобы мой отъезд состоялся. Но без Нины он был бы невозможен.

5. ОТЪЕЗД

Через месяц после получения приглашения я так и не смогла собрать деньги на билет — на самый дешевый рейс с двумя пересадками в Турции. И тогда Нина сама купила мне билет на прямой рейс израильской авиакомпании EL AL: она боялась, что границу закроют и я не смогу выехать из России.

Потом выяснилось, что на границе нужно подтверждать финансовую состоятельность. И еще одна фейсбучная подруга перевела нужную сумму на счет моей дочери, чтобы я могла купить валюту.

Моя школьная подруга, узнав о моей предстоящей поездке, прислала мне деньги, чтобы я купила себе хороший чемодан.

Удивительным образом одна из некогда купленных мною на блошином рынке ваз оказалась антикварным Мозером. И еще одна подруга выкупила эту вазу у меня. Вырученных денег хватило, чтобы приобрести медицинскую страховку для поездки в Израиль, а также оплатить мою съемную московскую квартиру до октября включительно. Потом пришла и другая помощь.

До последней минуты я не была уверена, что смогу покинуть Россию. На паспортном контроле фсбэшник слишком долго сверял мои данные с теми, что были в его компьютере, и несколько раз просверлил меня взглядом. Это был самый трудный момент моего путешествия.

04.09.2022

Хайфа, Израиль.