Аналитические доклады и форумы… На самом же деле эта забытая, далекая война не волнует ни Большую Восьмерку, ни их ярых противников. Будь то в Давосе, в Нью-Йорке, в Порто Алегре… О Чечне говорят лишь изредка и кратко. Чечня предстает лишь в крохотных деталях…

Что это? Одна из жестоких несправедливостей истории, одна из тысяч других несправедливостей? Какая разница! Другие драмы вызывают страстные протесты, мобилизуют активистов правозащитных движений, заставляют мучиться военные штабы и потрясают правительственные канцелярии. Чечня – это один миллион жителей, из которых без вести пропали, по различным оценкам, от 100.000 до 300.000 жителей, кто знает? Все именно так. Это всеобщее молчание, это почти единодушное безразличие, это абсолютное одиночество – вам ничего это не напоминает? Вернемся на десять лет назад, вспомним третий геноцид XX века, геноцид народа тутси в Руанде, который вызвал упорное, упрямое, всеобщее и добровольное равнодушие. Сегодня мы видим повторение все той же истории. Власти планеты предоставляют полный карт бланш российской армии. Жизнь чеченцев не стоит ровно ничего. Ни один дипломат не поднял голос в их защиту. Ни одна демонстрация в защиту Чечни не собрала юных представителей нового поколения, которые так любят, с шумом и скандалом, выражать свой праведный гнев и свою ненависть к империализму (а точнее, к американцам, к вечно ненавистным янки).

Ничто не способно их заставить обратить свой взор в стороны крохотной Чечни. На заре XXI века, все самое худшее происходит сегодня в городе Грозном, столице Чечни, с 400.000 жителей, обращенной сегодня в пыль. Со времен уничтожения Варшавы, которая посмела поднять восстание против Гитлера, ни одна европейская страна не позволяла себе подобные злодеяния. Силой авиации, артиллерии, вертолетов, так называемая “антитеррористическая операция” была проведена с безопасной для атакующей стороны дистанции и абсолютно безнаказанно. Официально, Кремль преследует лишь 300 – 700 террористов (точность в своих же собственных заявлениях не характерна для Кремля).

В этой науке уничтожения господин Блэр (Blair) и господин Азнар (Aznar) могут многому научиться у Кремля, а именно, как следует проводить бомбардировки Белфаста и Страны Басков. И у американцев было недостаточно решительности, когда они бомбили Белград и Кабул. Кремль явно не страдает подобной робостью и нерешительностью. Задолго до падения Твин Тауэрс солнце антитеррористической борьбы взошло на Востоке!

Несмотря на то, что военно-политические власти перекрывают любую информацию, идущую из Чечни, несмотря на то, что репортеров, которые рискуют своей жизнью в ночном тумане, немного, все же информации достаточно, чтобы понять одну истину: Грозный – это Герника, возведенная в десятую степень. Российская армия ведет нескончаемую войну против мирного населения. Она высвобождает территорию для мелких, ненасытных мафиозных группировок, которые прекрасно манипулируются, как российскими “службами”, так и исламистами. Отвергая любой диалог с лидерами сторонников независимости Чечни, российская армия выбирает наихудший сценарий.

Сделав вид, что он не понял всю бесчеловечность методов, использованных Путиным при “освобождении” заложников из московского театра, Буш поздравил Путина с победой. Захватив беззащитных зрителей, отряд Бараева возродил терроризм. Белый дом поспешил подчеркнуть то, что и так очевидно. Однако, согласившись с Америкой в этой оценке, мы можем лишь выразить сожаление в том, что демократическая Америка останавливается в своих логических рассуждениях: почему бы ей с подобной же страстью не осудить и своего друга Владимира Путина и его 100.000 военных, которые демонстрируют свой жестокий талант, взяв в заложники все чеченское население в целом? Превращать в пыль с помощью бомб и мертвых, и живых – вот последняя тактика, применяемая российской федеральной армией в чеченском конфликте. В качестве примера мы можем привести случай, произошедший 3 июля 2002 года в чеченской деревне Мескер Юрт, где 21 человек, женщины и дети, были связаны все вместе и взорваны гранатами… (“Newsweek”, 14 октября 2002 года). То, что молодые чеченские вдовы сознательно не сделали с московском театре, постоянно проделывают российские солдаты при полной безнаказанности и при полном равнодушии со стороны международного сообщества.

Чеченский опыт является тем увеличительным стеклом, с помощью которого отчетливо становятся видны две противоречивых позиции. Начиная с 11 сентября 2001 года в общественном сознании постепенно формируются две концепции наивысшей опасности (и, соответственно, две стратегии).

Первая концепция была сформулирована демократическими странами: террористом является любой человек, который сознательно, с помощью оружия (независимо от тех идей, которые его вдохновляют), совершает агрессию в отношении безоружных людей.

Вторая концепция, предложенная российским и китайскими правительствами: террористом является любой человек, который покушается на существующий строй и правящую власть (независимо от того, что она из себя представляет и что творит). С точки зрения демократов, любое государство или государственный аппарат могут быть приравнены к террористической организации, если они совершают насильственные действия в отношении невиновных людей. И наоборот, с точки зрения Николая I, Сталина, Путина (300 лет авторитаризма представляют собою тяжкий груз), любое действие, направленное против государства, объявляется терроризмом. Любой протест вызывает жесточайший отпор. С точки зрения авторитарных правителей, любое несогласие (или даже мнимое несогласие) с правящим режимом объявляется терроризмом, и против него объявляется война.

Выводы напрашиваются сами собой: “хороший чеченец – мертвый чеченец”. Эта формула появилась в России за пятьдесят лет до того, как генерал Шеридан (Sheridan) применил ее в отношении краснокожих. Вот почему Путин не страдает от вопросов о судьбе мирного чеченского населения. Именно во имя этой второй концепции терроризма он советует любопытному журналисту совершить кастрацию.

Терроризм, является ли он публичным врагом государства или общества? Две концепции дают на этот вопрос два различных, конкурирующих ответа. Их антиномия разрушает изнутри, как компьютерный вирус, любые священный антитеррористические союзы. Что чревато двумя серьезными последствиями для будущего европейцев, которыми мы являемся.

1) “Чеченский вопрос” является вовсе не чеченским, а российским вопросом. Возобновив войну, которая длится уже триста лет, Путин повсюду подчеркивает, что война эта является “образцовой” и должна символизировать возврат к порядку, обещанному для всей России. Конец “вакханалии свобод”, приписываемой Ельцину! Восстановление “вертикали власти”. Играя кулаками и не обращая внимание на то, какие беды и человеческие трагедии при этом происходят, авторитарист проводит идейное воспитание своих сограждан. Публично демонстрируя то, что произойдет с каждым, кто посмеет ослушаться. Повсюду ведется широкомасштабная педагогическая обработка: вырывая с корнем, любой ценой, “чеченский чертополох”, столь ценимый Толстым, власть тем самым вырывает с корнем саму идею свободы из каждой головы российских граждан. Происходит удушение средств массовой информации, восстановление цензуры и самоцензуры, реабилитация советского раболепства и сервилизма. Армия и спецслужбы ведут войну не за нефть и не против сторонников независимости, они развернули войну против самой души и культуры россиян. Они хотят покончить с тем романтическим ореолом (который так никогда и не удавалось разрушить, от эпохи Пушкина и до эпохи Елены Боннер-Сахаровой), во все времена окружавшим нацию чеченцев. Ту самую нацию, “которой так и не удалось навязать психологию раба” (Солженицын).

2) Российский вопрос является не только российским, но и общечеловеческим вопросом. Один из постоянных членов Совета Безопасности Организации Объединенных Наций подает пример. Если все оказывается дозволенным, как только у тебя появляется атомная бомба, то можно ли представить себе еще более действенный стимул для распространения оружия массового уничтожения? Тираны всего мира, изготавливайте смертоносное оружие, направляйте его на население, убивайте, душите кавказцев, сколько вашей душе угодно. Один, два, три чеченца. Один, два, три Ким Цонь Иля (Kim Jong-il)! Полнейшее равнодушие всего мира к судьбе несчастных чеченцев, отданных на растерзание бандитам в солдатской форме без стыда и совести, наводит на грустные мысли относительно будущего всего человечества.

Бесконечные вооруженные походы, которые обрушиваются на Кавказ со времен Петра Великого, часто доходят до крайней степени жестокости. Российская жестокость, не знающая границ, драматическим образом приближается к ее “абсолютной форме”, определенной Клаузевицем (Clausewitz). Руководствуясь именно этой формой, Берия и Сталин загнали в 1944 году весь чеченский народ в ГУЛАГ. На фоне абсолютной и бесконечной войны, развязанной московскими стратегами, чеченское сопротивление непрерывно изобретает все новые формы войны за выживание. Когда большой, пожарник-пироман, требует от маленького безоговорочной капитуляции и планирует осуществление угрозы его полного уничтожения, сползание сопротивления в сторону терроризма все ускоряется и ускоряется. Невозможное становится возможным.

Объявляя Владимира Путина рыцарем во имя святого и незапятнанного альянса против терроризма, глотая ложь и закрывая глаза на море крови, по которому шагает российский президент, Европа “профанирует сама себя”, о чем с сожалением говорит Анна Политковская – автор 40 репортажей из чеченского “ада”.

Западно-европейское сообщество построено на тройном отказе от: (постфактум) Гитлера и расистского национализма, от (актуального до сих пор) Сталина и его железного занавеса и от (неокончательно) колониальных авантюр. Не произнеся ни одного осуждающего слова, не выдвинув ни одной инициативы, чтобы остановить массовое убийство, в котором соединились сталинские методы с этноцидом, Европа, и в самом деле, отрицает самою себя и уничтожает свое свидетельство о рождении.

Обращаясь полвека назад к руководителям Старого континента, Германн Брох (Herman Broch) разоблачал, прячущуюся в тени, за спиною Гитлера, всеобщую, общеевропейскую вину: “преступное равнодушие”. Именно благодаря всеобщему равнодушию стали возможны чудовищные преступления. Гитлер и Сталин ушли со сцены, никто, равный им по злодеяниям, пока не пришел им на смену… и что же… наше равнодушие лишь усилилось!

Музей Холокоста в Нью-Йорке (который трудно заподозрить в симпатиях к исламизму) классифицирует войну в Чечне в качестве “genocide watch”. 1 января 2000 года Владимир Путин, только что ставший (пока временно) руководителем России, приземлился на кавказском фронте, в окружении своей жены и телерепортеров. Он встречался с солдатами, отслужившими свой срок. Вопреки традиции он не подарил им часы, он подарил им охотничье оружие и боевые ножи. Именно так закончился XX век. Именно так началось новое тысячелетие, под брызги шампанского, от Парижа до Рио, от Time Square до Красной площади.

Преступное равнодушие создает, согласно Ионеско, общества Носорогов. Покрытых двойной броней, как от внешнего мира, так и от своей совести. Полное отсутствие реализма и сентиментальности. Европейские носороги спокойны и симпатичны. Завидная добыча для любых охотников и шантажистов, мечтающих приумножить свои богатства. Никакие структуры, будь то ООН или иная структура, не способны гарантировать безопасность для столь близорукого, эгоистичного и молчаливого сообщества.