След и воспоминания об ушедшем человеке бывают разными — и по времени, и по значимости для тех, кто его знал. Не могу сказать, что лично хорошо или долго была знакома с Султаном Яшуркаевым. До нашей встречи в очень драматической ситуации, знала о нем от общих знакомых — Апти Бисултанова, Мусы Бексултанова и еще нескольких. Они часто цитировали его, ссылались на какие-то ситуации, связанные с ним: он, как я поняла, был для них авторитетом и в литературе, и в жизни. Мне хотелось увидеть его и соотнести образ, сложившийся из его стихов и отзывов о нем, с реальным человеком.
Мы познакомились в самом начале «второй» войны… в Москве. Наша группа членов Центра «ЛАМ» была приглашена и с большим трудом выбралась из охваченной войной ЧР на международный правозащитный съезд, как раз созванный из-за начавшихся крупномасштабных боевых действий. Я не знаю, как Султан добирался туда, но там уже утром первого дня съезда мои друзья представили нас друг другу. Удивительное дело, но это редкий случай, когда сложившийся в моем воображении образ автора и человека абсолютно совпали — талантливый, мужественный, мудрый, с прекрасным чувством юмора ( даже в этой ситуации он мог просто сразить нас всех шуткой или сравнением). И просто красивый умный человек, на которого было приятно смотреть, которого можно было бесконечно слушать.
Он дал за два дня в Москве много интервью различным известным в мире медиа , и это были одновременно четкий анализ и слово чеченца, с которым он обращался к миру от имени своего народа в самый трагический момент в его судьбе.
Позже я прочитала его «Царапины на осколках», — вряд ли кто смог бы передать через жанр дневника всю трагедию народа , которого периодически перемалывают через жернова, а он все-равно не отказывается от данной ему Всевышним СВОБОДЫ и ЧЕЛОВЕЧНОСТИ. Читала его рассказы и публикации, которые выходили в местных журналах. Запомнился его прекрасный по художественным качествам и сюжету рассказ «Красный майор» (Ц1е майор») — о судьбе воинов-чеченцев, которых в 44-м разжаловали, объявив весь народ предателем, и решили подло расстрелять, а они приняли свой последний бой с чекистами.
Мне очень жаль, что Султану пришлось и детство, и старость встретить на чужбине. Он был и оставался ЧЕЧЕНЦЕМ — всегда и везде. И заслужил право жить и умереть на своей родной земле, услышать признание и благодарность от своего народа при жизни.

Таус Серганова