Сотрудники Берлинского центра психологической помощи политическим беженцам рассказали о причинах бегства жителей Чечни в Европу.
Пытки, изнасилования, простреленные руки, посттравматическое стрессовое расстройство — рассказы чеченских подопечных напоминают консультанту Берлинского центра психологической помощи политическим беженцам Карин Хопфман (Karin Hopfmann) худшее, что она слышала от беженцев из Сирии и Ирака. С одной только разницей — войны на Ближнем Востоке идут открыто, о них пишут в газетах и говорят по телевидению. А о том, что заставило сотни, если не тысячи граждан Российской Федерации бросить нажитое и добираться на перекладных через Москву в Брест, а оттуда в Польшу и дальше в Германию, никто особо не распространяется.
Спрашивать самих чеченских беженцев в Германии о причинах их отъезда бесполезно — все они молчат. Но на основании десятков интервью с беженцами из Чечни, живущими в Берлине и Бранденбурге, немецкие психологи и социальные работники делают первые выводы о том, что подвинуло этих людей на отчаянный шаг.
«Станешь героем на востоке Украины»
«От хорошей жизни ни один горец не бросит родину», — говорит одна из живущих в Берлине чеченок. В рамках встречи с журналистами, приуроченной к Международному женскому дню, в офисе одной из берлинских неправительственных организаций несколько женщин из Чечнирассказали о своей жизни в Германии, а работающие с ними психолог и социальный работник представили анонимные высказывания беженцев о причинах отъезда.
По словам Карин Хопфман, занимающейся психологическим и правовым консультированием чеченских беженцев, одной из причин отъезда многие называют нежелание воевать в Сирии и Украине в составе «чеченских батальонов». Призыв в них, по словам беженцев, идет на принудительной основе и сопровождается угрозами — в том числе и в обвинении в пособничестве террористам, что ставит под угрозу не только мужчину-призывника, но и всю его семью.
По подозрению в пособничестве террористам
Другой повод для бегства — подозрения в пособничестве терроризме и участии в первой или второй чеченских войнах. Причем чеченские службы безопасности, по словам беженцев, действуют крайне жестоко. В качестве примера Карин Хопфман приводит историю чеченской семьи, живущей сегодня на юге Германии. Мужа — участника первой чеченской войны — разыскивали местные службы безопасности. В дом к семье регулярно приезжали бойцы в масках, переворачивавшие все вверх дном. Очередной такой «обыск» закончился жестоким избиением сына — соседи нашли его без сознания с простреленной правой рукой. В результате семья купила билеты на поезд Назрань — Москва на чужие имена, а из Москвы через Белоруссию и Польшу бежала в Германию.
По словам психолога Фрайхарта Регнера (Freihart Regner) из общественной организации Inter Homines, из рассказов чеченских беженцев вырисовывается схема — подозреваемых в участии в первой или второй чеченских войнах пытают до тех пор, пока те не назовут чье-нибудь имя, и тогда под пытками оказывается следующая жертва. Еще одна тактика психологического воздействия — регулярные обыски в домах, нередко напоминающие погромы.
Сексуальное насилие — абсолютное табу
Отдельная и совсем табуированная тема — сексуальное насилие, причем как в отношении женщин, так и в отношении мужчин. «Я слышала абсолютно ужасные истории, — говорит Карин Хопфман, не вдаваясь в подробности. — Некоторые жертвы пыток травматизированы настолько, что уже никогда не смогут вести счастливую жизнь». Само собой, что жертвы не обращаются к врачам — чтобы не предавать огласке свой позор.
Но и оказавшись в Германии, чеченцам приходится нелегко. По словам Хопфман, многие чеченцы сталкиваются с крайне негативным отношением к себе со стороны государственных структур федеральной земли Бранденбург. Общее число живущих в регионе Берлин-Бранденбург чеченцев она оценивает примерно в 16 тысяч.