Число боеспособных танков, бронемашин, орудий, минометов и РСЗО измерялось буквально единицами, для ополченцев не хватало даже стрелкового оружия. Буквально три-четыре отряда имели серьезную организацию, а реальной слаженностью и боевым опытом обладал только командный состав «абхазского батальона» Шамиля Басаева, который принимал участие в войне в Карабахе на стороне Азербайджана, а также в войне в Абхазии на стороне России (общая численность до 400 человек).
В этих условиях, чеченцы под командованием генерала Дудаева и полковника Масхадова могли выстроить только стихийно сложившуюся по сути территориальную оборону, используя тактику легкой пехоты для малых групп. У них была цель — нанести потери врагу и не сдаваться без боя.
Превосходство в мотивации — это было единственное превосходство чеченских воинов. По реалистичным оценкам различных чеченских источников, перед началом новогоднего штурма в чеченских отрядах в Грозном числилось около 3 тысяч бойцов. Вряд ли больше, ведь иначе Дудаев смог бы давно подавить сопротивление пророссийских отрядов Гантамирова и Лабазанова.
Мобилизация Дудаева, кстати, в условиях российской атаки не сработала — воевать пришли только добровольцы, и оружия не хватало даже для них. Добровольцы приходили в ударные боевые части из различных местных отрядов самообороны.
Основная тактическая единица — пехотное отделение, от 5 до 15 бойцов, которое строилось для обеспечения эффективного применения основных огневых средств — гранатомета РПГ-7 или одноразовых гранатометов, пулемета ПК, а иногда и снайперской винтовки СВД. У чеченцев было весьма небольшое число противотанковых управляемых ракет, поэтому их также применяли весьма ограниченно.
Чеченцы не построили сколько-нибудь серьезных оборонительных рубежей, бетонных укрытий, а использовали для обороны городскую застройку, улицы только кое-где были перегорожены импровизированными баррикадами.
Сил для того, чтобы оборонять весь периметр Грозного, просто не было. Чеченцы выставили боевые группы на основных магистралях, организовали разведку и наблюдение, а основное сражение предполагали навязать в центре города, в зоне плотной застройки. Нанесение потерь и отход, чтобы не позволить врагу использовать огневое превосходство.
А что же Россия? Как вспоминал командующий группировкой «Северо-Восток» генерал Лев Рохлин: «Во время сборов командиров в Моздоке, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия, Грачев (министр обороны) отвел меня в сторону и вновь начал убеждать, что он все знает, все просчитал: никаких проблем с взятием Грозного не будет. Дудаев только блефует. У него нет сил…».
Российская армия направилась в Чечню как на легкую прогулку — наспех укомплектованные соединения, низкий уровень боевой подготовки, скверное управление и логистика, однако, это вполне понятно, учитывая, что в Чечню ввели к концу декабря свыше 38 тысяч военнослужащих, более 200 танков, на штурм Грозного направили свыше 15 тысяч военнослужащих, до 200 танков, до 400 орудий, до 500 бронемашин.
У россиян было абсолютное превосходство в боеприпасах, и они могли вести ураганный огонь. Российские самолеты и вертолеты имели абсолютное господство в воздухе — у чеченцев не было даже переносных зенитно-ракетных комплексов, они могли вести огонь по авиации только из пехотного вооружения, да и то малоэффективно, ведь у них, опять-таки, не было централизованных поставок боеприпасов.
В конце концов, у россиян было большое количество офицеров, прапорщиков, солдат-контрактников, различные спецназы, и по числу профессиональных военных они превосходили общее число чеченских добровольцев.
И вот 31 декабря российские войска пошли на штурм Грозного, и поначалу все шло очень легко.
Все четыре российские группировки с небольшими потерями сумели войти в город, не встретив сильного сопротивления. Колонны не были обеспечены точными картами местности и петляли по Грозному во все стороны. Город относительно небольшой, и вскоре группировка «Север» генерала Пуликовского в составе 131-й мотострелковой бригады и 81-го мотострелкового полка заняла центр города и железнодорожный вокзал вблизи президентского дворца и здания Совмина.
Тут начал работать план Дудаева и Масхадова. Определив направления продвижения российских войск, чеченская пехота начала просачиваться через хорошо знакомые городские кварталы и бить российскую технику со всех сторон.
Главные потери российские войска в эти два дня понесли не в результате атаки на какие-либо объекты, и не в результате контратак чеченцев — а на коммуникациях, когда выдвигались куда-либо. Россияне плохо знали местность, задачу, не имели карт.
Из-за нехватки солдат и сержантов весь сколько-нибудь подготовленный личный состав занимался управлением бронетехникой, а пехоты для ее прикрытия не было. В результате чеченцы выбивали боевые машины, десант в машинах терял связь, организованного сопротивления не было. В маневренных боях на поле боя царил хаос, и чеченцы были подготовлены к боям в условиях хаоса гораздо лучше россиян.
Они лучше оценивали обстановку, гораздо быстрей принимали решения, их тактика была более гибкой. Чеченские командиры превосходили россиян в инициативе, они понимали, что противнику нельзя давать передышку, и постоянно планировали активные беспокоящие действия, чтобы сковать российские войска обороной и обеспечением.
Эта активность отмечается во всех российских мемуарах о Чечне — чеченцы с самым примитивным вооружением часто находили возможность обстреливать российские части с тяжелой бронетехникой и артиллерией, нападать на отдельных солдат и небольшие группы. Нехватку боеприпасов восполняли российские трофеи, а погибших бойцов заменяли новые добровольцы, которых воодушевило зрелище разгромленного врага.
Несмотря на абсолютное и многократное превосходство в численности и вооружении, российские войска вели бои за Грозный до 6 марта 1995 года, более двух месяцев, и понесли огромные потери. Причем большие потери касаются не только самого новогоднего штурма — чеченцы умело сражались и после изменения российской тактики.
Поименного подсчета своих убитых Россия в боях за Грозный и в новогоднем штурме до сих пор не осуществила, по данным российских источников, в Грозном чеченцы уничтожили 1426 российских военнослужащих, более 500 пропало без вести, уничтожено 62 танка и 163 бронемашины, еще более 450 единиц бронетехники получили серьезные повреждения. Потери катастрофические.
Чеченцы потеряли свое немногочисленное тяжелое вооружение, погибло много сотен добровольцев. Потери мирных жителей, убитых российской артиллерией и авиацией, составили до 25 тысяч человек из примерно 150 тысяч населения перед штурмом. Россия «проводила антитеррористическую операцию» путем массовых убийств мирного населения.
Хорошо подготовленный батальон Басаева выполнял роль отряда быстрого реагирования и главного резерва и вел непрерывные бои на самых тяжелых участках фронта, сражался более двух месяцев.
Именно Басаев прикрывал отход чеченцев из Грозного до конца, и несмотря на потери, им удалось прорвать окружение и сохранить боеспособность.
При этом 131-я бригада и 81-й полк после разгрома в новогоднем штурме так и не оправились, были выведены из боя, занимались охраной, и через несколько месяцев были отправлены домой на базы, поскольку восстановить их боеспособность после тяжелых потерь на фронте было уже невозможно.
В операции по штурму Грозного Россия понесла около 30% всех людских потерь в ходе Первой чеченской войны с декабря 1994 по август 1996 года. Чечня смогла дорогой ценой отразить натиск российской армии и добиться вывода войск в 1996-м, они не сдались, несмотря на отсутствие поддержки в мире.
Опыт быстрой организации сопротивления в Чечне сохраняет актуальность для Украины и для нашей войны.
Только у нас важна эта память, которую российская пропаганда по-прежнему пытается оболгать и предать забвению.