Владимир чувствовал прилив энергии, как никогда. Лучи горели на его карте алым светом. После каждого обстрела загорались маленькие лампочки. Скоро их стало так много, что свет в кабинете можно было не включать даже ночью. Особенно ярко горели они под названиями: Мариуполь, Волноваха, Херсон, Харьков и Авдеевка.
Страна теряла людей и экономику, но Бог вёл его, Владимира, своей волей, которая полностью совпадала с его волей. И Владимир боялся только одного, что ему помешают достигнуть цели.
Хотя, иногда воля Бога его смущала, ну, или ставила в тупик. Когда ему показали следующее место – он чуть было не закричал от удивления. Но вместо этого, лишь громко рассмеялась. Местом следующего луча была сама Москва. Точнее, пригород, Красногорск. Там было только одно место, где число предполагаемых жертв может зажечь луч. Крокус Сити был обречён.
Давным-давно он уже сделал подобное, когда только входил во власть. Так что, опыт был. И сейчас для него это было намного проще. Достаточно было позвать Серёжу и передать ему приказ. Всё.
Что он и сделал. Серёжа у него был лицом самым доверенным. Из-за особой секретности задействовать пришлось Службу Внешней разведки. Другого выхода не было.
*
И операция «шафран» началась. После нескольких недель разработки и вбросов смежникам, Серёжа подъехал к концертному залу. Всё было готово. Серёжа вошёл в концертный зал за пять минут до начала. Группа «Пикник» ему нравилась. Куклой с человеческим лицом он прозвал даже свою младшую сестру. Но в этот раз насладиться выступлением ему было не дано, и он это знал. Как всегда на задании, он был собран и натянут, как струна. Он был одет в синий пиджак, черную футболку и синие джинсы. Остальные восемь человек из его группы, находившиеся в зале, были одеты в темносиние футболки и голубые джинсы, чтобы легче ему было узнать своих, которых он лично не знал.
Концерт ещё не начался, когда к пешеходному переходу №14 выставочного зала «Крокус ЭКСПО» подъехал белый Renault Symbol. Четверо мужчин в лёгких, защитного цвета, футболках и с автоматами ворвались в вестибюль Крокус Сити Холла. При чем на одном был пояс шахида. Двое из них расстреливали охрану. Четвёртый шёл следом и снимал. Люди вокруг, ещё не пуганные, удивлённо замирали, ускоряли шаг. Некоторые, на приличном расстоянии, даже останавливались, чтобы снять на телефон.
Один из террористов полоснул несколько раз по горлу уже лежавшего на полу раненого охранника.
От звука выстрелов, идущих из глубины здания, зрители в зале поднялись, стали передвигаться к проходам.
«Что это?» — говорили они почти спокойно. – «Стреляют?»
Некоторые даже подумали, что это часть представления, но увидев, что артисты и музыканты бросились к занавесям, наконец, поняли, что опасность реальная. Внизу, на западной лестнице, уже стреляли, а наверху люди поднимались, проходили рядами в двери. К дверям. Серёжу ударило молнией. Он быстро написал эсэмэску. Её прочитали
Мужчина в синей футболке встал. Его толкнула женщина, которая рвалась к проходу. Мужчина грубо взмахнул рукой, захватил её воротник вместе с накрученными кудряшками черных волос, потом толкнул в спину и сел назад, снимая происходящее в зале на телефон.
— Двери закройте, — крикнул, прочитав тот, что стоял по лестнице выше.
— Закройте двери, — сидевший поднялся, привычно замахал вытянутой рукой, своеобразным жестом крутя кистью.
Другой мужчина в такой же синей футболке бросился туда. Столкнувшись на выходе с сотрудницей Холла, женщиной в летах, с черными волосами, в сером свитере, джинсах и в круглых больших очках.
— Двери закройте, — крикнул он.
Женщина зажала рукой рот, кивнула и достала из кармана ключи.
— Я снаружи закрою? – неуверенно начала женщина. – А можно? Там никого нет?
— Да. Быстрее, — не внятно уже выдал мужчина, и стал пробираться назад через верхний ряд.
Ворвавшись в зал, вооружённые мужчины принялись стрелять короткими очередями или одиночными выстрелами. Входные двери были уже предусмотрительно закрыты, люди оказались в ловушке. Все, кроме нескольких мужчин в одинаковых синих футболках, контролирующих ситуацию. Благополучно покинув концертный зал, они удостоверились, что начался пожар и по одному смешались с толпой.
У Сергея затрещал телефон. Он открыл пришедшую эсэмэску.
«Все вышли. Кроме одного. Ищем. Был с Западного входа».
Тут быстрым шагом к нему подошёл один из группы. Темные возбуждённые глаза его бегали, ища взгляд Серёжи. Тот спокойно посмотрел на него. И тут заметил остановившуюся сзади полноватую женщину восточной внешности. Она стояла, подняв вверх раскосые черные глаза, увеличенные стёклами очков.
— Я и другие двери заперла.
Мужчина в синей футболке резко повернулся.
— Ой, — женщина смутилась, отступила. – Извините, я ошиблась.
— Ничего, — отмахнулся тот. – Что там, внутри?
— Когда я выходила, там одного террориста обезоружили. Это ведь террористы?
— Да… Где?
— Там, — женщина повернулась. – Возле того запасного входа.
Мужчина снова бросил взгляд на Серёжу. Теперь там явно читался вопрос.
Серёжа кивну и, чертыхаясь, бросился назад.
— Куда ты, мужик, — его толкали люди, потоком рвущиеся наружу, но он упрямо продирался сквозь них.
— Там на русском, чисто кричали: «Горите…», — задыхаясь, рассказывала телефону девушка.
Кто-то сзади крикнул:
— Нет, на арабском орали. Похоже.
Проклиная всё, Серёжа продрался к самому входу. Дверь там висела на одной петле.
— С этим что делать, — кивнул незнакомый мужчина в сером пиджаке в сторону лежавшего ничком человека, одетого в униформу.
— Уходи, — привычным тоном приказал Серёжа, подошёл к лежавшему и тронул его носком кроссовки. Тот даже не шелохнулся, не издал ни звука. Серёжа присел, склонился, пощупал пульс у сонной артерии. Под пальцем, в глубине, слабо билась жизнь.
Серёжа выпрямил спину и поднялся. Сплюнул, потом оглянулся по сторонам. Никого рядом не было. Тогда он достал из поясной кобуры пистолет и, почти не целясь, выстрелил в затылок лежавшему, предусмотрительно отступая назад и вбок. Тут же убрав пистолет, он бросился бегом назад. Позади уже ревело пламя.
На бегу Серёжа достал телефон и скинул эсэмэс: «Все уходите».
И почти тут же ему ответили: «Я на преследовании».
«Ок», — ответил Серёжа. – «Имей ввиду, один – труп».
Нужно было ехать для отчёта. Приказ был докладывать сразу и обо всем. Серёжу всегда поражала и – очень неприятно, привычка шефа лезть в некоторые вещи самому. Но стоило потерпеть. Что-то подсказывало ему, что это одно из последних его дел. Дальше будет тихая спокойная жизнь губернатором отдалённого, но хлебного местечка.
*
Я – Владимир. Я встретил Серёжу в том кабинете, в котором принимаю очень редко, почти никого, кроме вот его. Да и то — редко. Я – Владимир, я никогда не сплю. Я всегда в курсе всего, что происходит. Так должны думать все вокруг, даже этот Серёжа.
Он вошёл, отчитался. Я выслушал доклад молча, не перебивая. Они молодцы. Есть конечно пара ляпов, но – это уже человеческий фактор, всего не предугадаешь. Знаю это и по собственному опыту.
Тут же все прошло на высоте. Я даже похвалил. Похвала, вообще, хорошо действует на подда… подчинённых. Дал указания, как добрый, заботливый отец. Самое главное, сказал, отчётливо провести украинский след. Ну и что, что азиаты. Их наняли. Все вполне логично. ИГ тоже наняли. Серёжа заторопился. Я понимаю, уже скоро утро. Это мне по должности положено все время думать о стране. Молодые могут и отдохнуть. Эх, молодёжь, молодёжь. Мы в их возрасте были другими, более идейными.
Пусть идёт. Пока всё не закончится, пусть отдыхает тут, в своей комнате. Все должно быть под контролем.
Напоследок я только напомнил, что след в Украину должен быть проложен явно, особенно для идиотов внизу. Серёжа воспринимает мои слова, как слова самого Бога. Это видно по его взгляду.
*
Выйдя наружу, Серёжа направился к коридору, который сворачивает в боковой корпус. Там у него, с некоторых пор, была своя комната. Но нужно сначала забрать у охраны телефон. Пистолет отдадут только при выходе из здания. Взяв наконец телефон, Серёжа на ходу начал нажимать на экран, листая, потом печатая эсэмэс-разпоряжение. «След – в Украину. ИГ – совместно с салорейхом».
Всё, теперь можно поспать. Он провёл на ногах уже больше суток. Трудоголик, мля.
Проснувшись через восемь часов, Серёжа тут же схватил с тумбы телефон. Было утро. Свет из окна слепил экран.
Новости, новости. РБК, Телега.
Задержаны террористы. Сначала двое, потом ещё. Итого задержано четверо прямых исполнителей.
— Блин, — вслух вырвалось у Серёжи.
Идиоты. На минуту нельзя оставить их одних.
*
Владимир стоял перед новой лампочкой, зажжённой им на карте.
Особенная жестокость теракта вызвала дрожь даже в его соотечественниках, привычных ко всему и начисто лишённых эмпатии. Даже закоренелые враги прислали ему соболезнование.
«Виновных» конечно же, поймали в той же машине, в которой приехали к Деловому центру. И никого не удивило, что их было по-прежнему четверо.
Серёжа, во время бурной молодости, какое-то время прожил в Беларуси, поэтому операцию по поимке «террористов» провёл в Брянской области.
И один из бонусов очередной многоходовочки. По русскоязычному информационному пространству начали снова муссировать тему восстановления смертной казни. Что во время проведения специальной военной операции было Владимиру жизненно необходимо для борьбы с политическими противниками и дальнейшего освоения оккупированной территории.
*
Кровь пролилась и Бог, парой кликов продвинулся вперёд сразу на несколько ходов. Раздался тонкий -дзень-, и на экран выскочил шарик, который тут же лопнул. На его месте появилась надпись:
Печать Бафомета
— Твой ход, — сказал Бог Игре.
Он и не заметил, как начал общаться с окружающим миром, используя различные звуки и складывая их в длинные-длинные фразы.
— А я буду тебе мешать, как я это делаю всё последнее время. Согласись, у меня это стало неплохо получаться.
— Это последний ход, квест откроет дверь. Я выиграю, и мы приступим к следующей игре.
— Или я тебе помешаю и тогда ты проиграешь. Если исходить от противного, выиграю я. И все закончится. Как же я хочу, чтобы всё закончилось.
— Тебе так не нравится игра? Я плохо о тебе забочусь? Мы же можем играть так целую вечность.
Бог поднял к монитору своё пухлое лицо с навеки застывшим румянцем и шевельнул губами, но передумал и только покачал головой, по привычке поправляя очки.
— Почему ты хочешь закончить игру?
— Это не то, что я хотел создать. Ты меня обманула. Ты, это все ты, это из-за тебя всё получилось так коряво и гадко.
— Понятно. Ты слепил не такие красивые игрушки и теперь хочешь их поломать?
— Я хочу их уничтожить. Они были такие милые, когда прыгали по деревьям.

Отрывок из книги Александры Эме и Татьяны Рубцовой «Игры Бога».