Западные страны «пачками» выдают России кавказцев, которые уверяют, что на родине их ждут пытки и смерть. Могут ли они рассчитывать на справедливое правосудие в РФ?
Европа после терактов
Всего за неделю в Москву были доставлены сразу несколько выходцев из СКФО. 31 августа в аэропорту столицы приземлился самолет с уроженцем Кабардино-Балкарии, которому инкриминируется участие в боевых действиях на территории Сирии. России его передала Германия, у которой он просил убежище.
В этот же день Польша депортировала чеченца Азамата Байдуева, который получил политубежище еще в 2007 году. Позже перебрался в Бельгию. В 2017-м его заподозрили в причастности к подготовке терактов и депортировали в Польшу, откуда выслали на родину.
О его похищении 2 сентября сообщил правозащитник, руководитель Human Rights Analysis Center Ахмед Гисаев. По его словам, около сотни человек с оружием ворвались в дом дяди Байдуева и «с применением насилия» увезли его в неизвестном направлении. Позже МВД по Чечне подтвердило задержание мужчины.
Отказывает кавказцам в приюте и Украина. Например, в конце августа от ворот поворот получил 34-летний уроженец Владикавказа Руслан Мейриев, который в РФ обвиняется в участии в террористической организации.
Ежедневно информационные агентства выдают тонны аналогичных публикаций. Почему Запад врубил «экстрадиционный конвейер»? Причин несколько.
Последние несколько лет Европу лихорадит от терактов. Париж, Брюссель, Стокгольм… Список можно продолжать. Среди организаторов и исполнителей есть выходцы с Северного Кавказа. Так, виновником майской резни в столице Франции был объявлен 21-летний чеченец Хамзат Азимов. Парень родился в Аргуне. Родители вывезли ребенка, когда тому было всего четыре года. В 2004-м Азимовы получили статус политбеженцев, а в 2010-м стали гражданами Франции.
Удивляться тому, что спецслужбы предпочитают оперативно избавляться от подозрительных лиц, трудно. Нет гражданина другого государства – нет проблемы.
«Пытают ли в России? Да»
Другой вопрос: что ожидает выдворенных на родине. В правовом государстве правоохранители и суд установят, кто и что натворил (вероятность ошибки есть, но она минимальна). Однако можно ли утверждать, что суды в России по-настоящему независимы, а полицейские не пытают? Едва ли.
«Пытают ли в России? Да, – отвечает глава правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов. – Достаточно взять некоторые дела последнего времени. Дело «Сети», например, участников которой пытали в Санкт-Петербурге и в Пензе. Или ‘ярославскую историю‘».
По словам собеседника «Кавказ.Реалии», «пытки были и остаются рутинным явлением».
«И пытки в ходе дознания и следствия, и пыточные условия содержания в колониях, – перечисляет эксперт. – По формальным признакам выдавать туда, где есть смертная казнь и где пытают, нельзя. Но спецслужбы предпочитают избавляться от неудобных жителей».
В России смертная казнь отменена, однако, продолжает он, «у нас достаточно эпизодов, когда выходец с Северного Кавказа, выдворенный в РФ, был задержан, а позже его труп возвращали родственникам». «То есть смертной казни у нас вроде как нет, но опасность погибнуть есть», – уверен он.
Черкасов при этом обращает внимание на то, что «беженцы бывают разные». «Есть люди, которые воевали в Сирии на стороне экстремистской группировки ‘Исламское государство’, – подчеркивает собеседник. – Позже они выехали не в Россию, где им грозит срок, а в Европу. И что делать? ИГ – это отнюдь не белая и пушистая структура».
И здесь важен «вопрос доказывания»: какие документы представляет Россия для того, чтобы получить требуемого гражданина. Великобритания, например, 15 лет назад отказала Москве в выдаче премьера Ичкерии Ахмеда Закаева.
«Я был свидетелем, поэтому подробно изучил документы, с которыми обратилась российская прокуратура. Все десять пунктов, которые вменялись Закаеву, были грубо сфальсифицированы», – вспоминает мемориалец.
Европа сегодня метнулась от оказания помощи беженцам к выстраиванию барьера, признает он. Как быть? Взаимодействовать. И это касается как правозащитников, так и сотрудников спецслужб, которым следует добросовестнее обмениваться информацией.
«В противном случае неизбежны т.н. ‘издержки’: одни могут отправиться на пытки и, возможно, на смерть, а другие, по которым плачет тюрьма, наоборот, получить убежище и впоследствии дискредитировать сам институт убежища», – предостерегает Черкасов.