Было бы опрометчиво написать эти воспоминания о становлении чеченской государственности, не упомнив здесь Михаила Сергеевича Горбачева, явившегося своего рода триггером процессов, прокатившихся в республике на волне его «перестройки». Впервые за 70 лет ее существования в национальной республике его руководителем стал представитель коренной национальности Доку Завгаев, типичный представитель словоблудливой партхозноменклатуры На закате его карьеры в республики в его руках сосредоточилась партийная и советская власть, которая до него была формально разделена в пользу первой.
Номинально, обладая неограниченной, казалось бы, властью Доку Гапурович мало что мог решить в разрешении накопившихся до него, проблем: отдавая в союзную казну 29,5 миллиардов рублей (одна «нефтянка», коптившая небо республики, отдавала туда 25 миллиардов), она получала из нее на формирование республиканского бюджета всего 180 миллионов, и это республике, занимавшей 1 место по детской смертности (среди автономий), где треть коренной национальности должна была в силу безработицы выезжать за пределы республики на так называемую «шабашку. В то же время из-за пределов республики (как правило, из РСФСР) на промышленные предприятия Грозного зазывались всякого рода работники, с предоставление всякого рода советских благ: как единовременное ведомственное жилье по прибытию, спецмагазины, дачи, путевки и т. д. Как назло, на эти места не принимались ни чеченцы, ни ингуши. Зазывались эти работники для укрепления баланса грозненского пролетариата в пользу русского населения.
Проблема усугублялась еще и тем, что на приусадебном участке селян стало невозможным (в радиусе 30 — 40 километров от Грозного) выращивать на открытом грунте овощную продукцию, чем кормилось большинство этих селян. Первый дождь превращал уже окрепшую рассаду в какой -то желто-коричневый сушняк. Да и некуда было жаловаться на это бедствие.
Надо сказать, что республика жила перегретым котлом, готовым взорваться в любую минуту, из-за накопившихся проблем во всех сферах человеческой деятельности.
Горбачевская «гласность» послужила провозвестником грядущих перемен в республике:началось, как и по всей стране, создание в всякого рода движений: от экологических до просветительских : надо понимать — с национальным креном. Среди них особо выделялись своей массовостью «Народный фронт» демагога — обличителя Хож — Ахмеда Бисултанова, и специфично ориентированное «Зеленое движение» Рамзана Гойтемирова. Появилась и партия ВДП (вайнахская демократическая партия) во главе с известным в республике поэтом Зелимханом Яндарбиевым, сделавшая заявку на свержение власти КПСС в республике: у партии появилась и своя газета, учредителем, которой стал член партии Иса Арсемиков, молодой ученый, забросивший науку ради политических перемен в республике.О нем я скажу отдельно, поскольку в силу своей значимости он стоит этого. В 1986 году после долгих мытарств по России перебрался на родину со своим дипломом журналиста и я, где нашел царствие глубокого коммунистического застоя. Наведовавшись в Шалинскую районную газету, я узнал, что газете срочно требуется оргсекретарь. Эта должность (по сути — второй человек в газете) меня не прельщала, поскольку выпуск и ответственность за выход номера газеты всецело лежал на нем. В этом случае мне пришлось бы ежедневно ездить из Грозного в Шали и обратно, что меня не устраивало на тот момент.
С редактором Ахмедом Барзанукаевым мы договорились о моей внештатной работе в газете в качестве спецкора. Мое первое редакционное задание в качестве спецкора было расследование причин детской смертности в районе. Поскольку я не был стеснен временем, и чтобы не ударит в грязь лицом «отсебятиной», я протоколировал свои действия всеми возможными средствами, так как иные действия касались серьезных социальных, политических проблем вплоть до уголовных — умершвлением детей чеченской национальности в центральном роддоме Грозного. данный факт подсказал мне коллега по редакции. Мне не один час понадобился уговорить роженицу подписать мое изложение ее объяснения деталей об умершвлении ее малышей — двойняшек мужского пола, выданных ей, как мертворожденных и, подавших признаки жизни, как раз перед шалинской райбольницей. Данный факт был зафиксирован медработниками больницы, вытащившими из их ноздрей тампоны ваты.
У меня было редкостное удовлетворение проделанной работой. Такое удовлетворение по мере чтения я заметил и у редактора.Дочитав её до конца, он нахмурился и сказал мне, грех не пустить ее в номер. Но она решает мою судьбу редактора.Чтобы не терпеть издевательства на срочно созванном бюро райкома этих бесстыжих партийных функционеров, я готов выложить перед ними на стол свой партбилет и уйти с «волчьим билетом» из редакции и, скорее, из профессии. Решай сам.
Ахмед Барзанукаев был редкостным в ту пору типом человека, державшим слово. Понятно, я выбрал человека. Грех был бы, если я лишил бы этот замечательный коллектив такого редактора, откуда вышли всем нам известные ныне по радио «Маршо» Лема Чабаев и Хасен Радуев, и первый руководитель «Чеченпресс», известный поэт Абдул — Хамид Хатуев, на чьи стихи на чеченском языке слагались песни.
Жизнь текла своим чередом со своими бытовыми неурядицами, связанными с прокормом семьи. К тому времени старший брат подарил мне машину, чтобы я мог на ней исполнять потребности родителей, и которую его друг директор совхоза уступил ему по госцене. Это была, не прошедшая еще обкатку новенькая » шестерка»(советский лимузин), пахнувавшая еще заводской краской У родителей был большой огород в селе, и друзья надоумили меня заняться огородничеством. что принесло бы достаток в семье, попутно я подумывал найти сменную работу сторожа. Оказалось, что эта работа была «дефецитной» работой, что на ее поиски. я потратил несколько месяцев. В этом мне помог случай. я заметил неистово махавшего мне рукой человека и посадил его в машину, как раз нам было по пути, он торопился на работу во вновь построенную республиканскую больницу, по пути разговорились: я поведал ему свою проблему с поиском работы сторожа. Евграф Федорович, так звали моего попутчика. сразу обрадовал меня сказав , что он главный инженер республиканской больницы, как раз я ищет ночных сторожей, но у него воровать нечего. Как раз, такое место, где вору не было бы, что искать я и искал. Мы после близко сдружились с Еврафом Федоровичем и он поведал мне: что места вахтенных сторожей негласно держать для русских пенсионеров для приработка к пенсии — ничего удивительного в том, что тебе отказывали нет. Перед самой войной я спросил, его почему он, как другие не уезжает в Ставрополь, Краснодар. Да куда я подамся на старости лет, когда все мои друзья — чеченцы(есть к кому обратиться в случае чего), как говорят: не любят нас «чеченов» тамошние казаки, — мой друг сам был, потомственный терский козак, да и прикипел я к этому месту. здесь могилки моих родителей, — куда я уйду от них.Когда приостановились военные действия в результате позорной капитуляции российской армии в Грозном, я первым делом решил узнать судьбу своего друга. По сохранившемуся добротному дому Евграфа Федоровича, и лаю его овчарки, я обнадежил себя, что мой друг жив. Вскоре открылась дверь прихожей и добродушная улыбка Евграфа сняла все мои тревоги за семейство друга. За чаем он рассказал мне с какимм трудом, всякими правдами и неправдами (вплоть до подношений водкой) он сохранил имущество больницы, да и саму больницу от обстрелов. Аллах, одинаково милосерден к своим добродушным чадам. В отличие многих его сородичей, схоронившие свои останки под грудами своего жилья, моему другу можно сказать, крупно повезло. Надеюсь, что повезло и на этот раз. У войны нет своих — все чужие.
Вижу, ударился я в сладостные на сегодня воспоминания прошлого и пора вернуться к суровым будням проблесков становления чеченцев, как политической нации, на богоданном им клочке сущи.
Предварю, далее несколько изменится нить моего повествования поскольку инсульт, сразивший мою потайную память пощадил в ней зрительную составляющую, и потому я коснусь отдельных эпизодов, влиявших на ход событий ,чьим непосредственным участником я был сам. Недостающее, по части хроники читатель восполнит сам по следам местной и «центральной»и печати для сложения единого пазла. Не обессудьте за этот посыл!
Сулим Юнусов.