Дорогие читатели, я обращаюсь персонально к каждому из вас! Какого бы вы ни были возраста, пола, образовательного уровня, рода занятий, положения в обществе. Я обращаюсь к людям всех национальностей, к представителям всех культур и всех вероисповеданий… Я предлагаю представить себе следующую картину и дать ей этическую оценку.
Вот эта картина: Ясный солнечный день. По дороге медленно движется длинная, растянувшаяся на несколько километров, вереница машин. Машины самые разные – большие и маленькие, легковые различных марок, микроавтобусы, грузовики. Все они до отказу набиты скарбом и людьми. В основном это женщины, чаще всего с многочисленными детьми, старики и старухи, хотя есть и мужчины — солидные отцы семейств, как правило, за рулём. И не важно, куда или откуда все эти люди держат
путь, важно другое.
Над колонной вдруг появляются два истребителя, которые, сделав пике, выпускают по движению колонны две ракеты. Взрыв! Другой взрыв! Крики, плач, кровь! В воздух летят оторванные руки, ноги, головы! Да-да! Оторванные взрывами головы, в том числе и детские! Две машины охвачены огнём! Кто может, пытается вытащить из огня раненых. И сразу становится ясно, что это почти невозможно: по отчаянно мечущимся в языках пламени человеческим фигуркам (в том числе и детским!) старательно работают снайперы. А истребители, сделав круг, снова заходят в пике и снова бьют по живым мишеням! «Чур-чур!!! — замашет руками всякий нормальный человек любой из вышеперечисленных категорий. — Этого не может быть, потому что, — выражаясь словами чеховского героя, — «не может быть никогда!» Ах, как хотелось бы так думать! Однако…
Недавно Страсбургский суд принял к рассмотрению дело о чудовищном беспрецедентном преступлении российской военщины: тщательно спланированном, осуществлённом одновременно в разных районах Чечни, уничтожении мирных, идущих под белыми флагами автоколонн беженцев. 29 октября 2004 года этому преступлению исполнилось пять лет.
Подробности?
В течение двух недель перед этим все российские СМИ, в частности ведущие телеканалы ОРТ и РТР буквально надрывались о том, что 29 октября 1999 года для всех, кто хочет уйти от войны, откроют «гуманитарный коридор» во всех направлениях. Депутат Госдумы Владимир Рыжков убеждал чеченцев, не задерживаясь, «взять самое необходимое и уйти от бомб и снарядов за пределы республики». Однако чеченцев не просто склоняли выплеснуться на дороги в этот единственный назначенный для них федералами день. С экранов телевизоров две недели настойчиво шли прямые угрозы: «Все, кто после 29 октября останется дома, будут считаться бандитами и их пособниками!»… И всё это на фоне каждодневных бомбёжек и артобстрелов, на фоне массовых разрушений, горя, безвозвратных потерь…
В тот день 29 октября 1999 года с раннего утра на трассе Ростов-Баку на ингушско- чеченской границе образовалась длиннющая очередь из машин, и российские военные говорили, что в 9 часов им «должны подвезти приказ», и они начнут пропуск беженцев. Но время шло, дорогу всё не открывали, машин прибывало всё больше и больше, а ответы военных становились всё неопределённее… После 10 часов к толпе вышел офицер и сказал, что «коридор для проезда беженцев открыт не будет», и информации о том, когда он будет открыт, у военных нет… И тут же жёсткий приказ: немедленно отъехать от блокпоста и освободить дорогу!
Вот так! Две недели чеченцев убеждали, что только в этот день…
Растерянные, обескураженные, возмущённые до глубины души люди стали, как могли (дорога была забита), разворачивать свои машины назад. А между машинами шли пешком люди…
По словам очевидцев, колонна из машин в три ряда растянулась на
двенадцать километров и двигалась довольно медленно. И вдруг…
«Папа, самолёт! Я боюсь!»
Бирлант (имя вымышленное): «…Мы увидели в небе два самолёта. Они спокойно развернулись над колонной и стали сбрасывать на нас бомбы…» Руслан Ангаев: «… Впереди нас шёл автобус, набитый людьми. И вдруг крик! Кричала моя пятилетняя дочь: «Папа, самолёт! Я боюсь!» И в это мгновение ракета попадает в автобус,
и на наших глазах его разрывает на две части! Там были женщины с детьми и старики. Самолёты били по колонне! Я понял: это конец!..» Зара Шапиева: «…Я очнулась и увидела, что мама вся в крови, отец (он сидел впереди) исчез куда-то совсем, у нашего родственника Юсупова Дашалу оторвало руку, и он уже был без сознания… На асфальте лежали убитые и раненые. Кругом были разбросаны куски человеческих тел!.. И этот дикий женский крик над дорогой!.. Люди бежали от шоссе прямо по
полю, было много женщин и детей!..» Руслан Ангаев: «…Мы отбежали от дороги, и ракета — прямо в нашу машину! Взрывом меня и дочь отбросило на камни. Дочери повредило ногу, она кричала, заглушая всё… Я как лишился разума, а жена, прижимая её голову к груди, всё повторяла: «Ва, Аллах! Ва, Аллах!» Бирлант: «…Первыми выскочили из машины двое моих детей и сноха. Всех троих взрывной волной отбросило на обочину дороги! Меня осколком (в
правое предплечье) отбросило назад в машину! Когда я пришла в себя, я вылезла из машины и подбежала к детям. Они уже были мертвы! Сноха
также погибла: осколок попал ей в сердце!..»
Зара Шапиева: «…Снаряд попал в проскакивающую машину, и она разлетелась на куски!.. Мне запомнился водитель разбитого автобуса: руки его держали руль, а головы не было!..»
Зина Юсупова: «…Я почувствовала, как меня всю сильно сжало, а когда пришла в себя, увидела, что дети Мадины — Илона и Магомед — лежат мёртвые, взявшись за руки! Я стояла и смотрела на них, ничего не понимая!..»
Либхан Базаева: «…Машину отбросило к левой обочине, стёкла разлетелись! Мне на спину обрушилась масса битого стекла, земли, камней… Мы выскочили из машины, и я увидела, что все, кто мог двигаться, или притаились в кюветах, или сломя голову бегут по полю подальше от шоссе. Я кинулась искать сына, он ехал где-то позади, и сразу передо мной оказались красные «Жигули». За рулём сидел убитый или раненый (было непонятно!) мужчина, женщина рядом с ним взывала о
помощи!..»
Зина Юсупова: «…Мне кричали: «Ложись!», но мне казалось, что, если я лягу, у меня оторвёт руку или ногу! Меня всё-таки затащили в кювет, а когда я опять выбежала на дорогу, я увидела, что Мадина лежит на трупах своих детей, и уходить не намерена!..»
Руслан Ангаев: «…А самолёты, заходя над колонной снова и снова, били и били по движению! Кто-то успевал выпрыгнуть из машины, кто-то сгорал заживо со всей семьёй! В останках автобуса люди кричали, взывая к Аллаху. А самолёты всё били и били! Каждый их новый заход уносил
человеческие жизни!.. Рядом лежала человеческая рука, чуть дальше — верхняя часть женщины, а нижнюю её часть отбросило куда-то далеко… А самолёты всё били и били!..»
Либхан Базаева: «…Задняя часть автобуса была почти на одну треть длины полностью отсечена, а в передней части на сидениях в неподвижных позах оставались убитые. Дальше стояла машина типа «Скорой помощи», которая была сверху вскрыта, как консервная банка. Рядом с нею и
автобусом на всю ширину дороги лежали тела людей, многие из которых были расчленены на куски. Я видела оторванные руки, ноги!.. С правой
стороны дороги был КАМАЗ, и из кузова через бортовые щели потоком текла кровь…»
Луиза Бакаева: «…У меня в ушах что-то треснуло, я крикнула соседу (он держал на руках моего младшего): «Закрой уши ребёнку!»…» Тогда я ещё не знала, что мальчик уже был ранен в руку…»
Либхан Базаева: «…Я увидела машину сына и тут же его самого, вылезающего из кювета с раненой девочкой на руках. Ей было лет семь-девять. Я сразу поняла, это смертельно! У неё был полностью разбит весь затылок!..»
Зина Юсупова: «…Трупы детей Мадины мы собирали под обстрелом… Там ещё женщина лежала с оторванной ногой, раненая в грудь…» Не назвавшаяся свидетельница: «Около 11 часов над селом (селение Гехи
— В.К.) совсем низко прошли два самолёта. За окраиной, спикировав, они выпустили куда-то две ракеты. Затем они взвились в небо, чтобы в новом пике выпустить следующую партию ракет… Мы не могли поверить! Мы знали, что дорога заполнена людьми!..»
Либхан Базаева: «…Я пробежала сто метров, и на этом участке я видела от сорока до пятидесяти трупов!..»
Не назвавшаяся свидетельница: «…Самолёты улетели, но скоро появились два других. Они ушли в сторону Шаами-Юрта, и мы снова услышали разрывы
бомб!..»
А в это же время совсем в другом районе Чечни шла хладнокровная садистская расправа с другой мирной автоколонной чеченских беженцев…
Владимир Крыловский, Нью-Йорк, США
9 сентября, 2006 года
(Со слов чеченских журналистов, правозащитников, очевидцев)