О Луле Джумалаевой, как о мастере яркого, образного, самобытного поэтического слова, разговор требуется большой, который никак не уместится в это короткое публикацию.
Лула – большой поэт. Бог вложил в нее сильное слово и сильное чувство, чтобы насытить это слово. С юных лет она стала явлением в нашей литературе и до сегодняшнего дня достойно проделала свой творческий путь. «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан», сказал в свое время ее великий коллега и Лула с ранней юности вняла этому призыву, вменила себе в обязанность быть и поэтом, и гражданином, в самом высоком смысле этих понятий. Каким бы талантливым она не была поэтом, главным для нее в жизни было быть личностью, гражданином, ответственной не просто за себя, но и за народ свой, за все человечество тоже.
О стихах Лулы, конечно, не говорить бы, а читать их. Читая их, чувствуешь, что от них веет жаром, чувствуешь, что они не писанные, не рисованные, не деланные, а рожденные, исторгнутые горячим сердцем из своего переполнившегося горнила, поэтому и отдают они пламенем этого сердца. Да и представить трудно Лулу, сидящей за столом и пишущей стихи. Такие стихи не пишутся сидя, в них зримо видишь, как поэт жжет себя на костре чувств. В этих вдохновенных строках не встретишь невесомого слова, втиснутого для красивости, звучности, внешнего антуража, данью моды. Нежная ли это лирика, философские ли этюды, на злобу дня ли написанные – в них будут светиться пронзительная мысль, неподдельное чувство, исповедальная искренность, обнаженность каждого нерва поэта. Как верная дочь Чечни, Лула вобрала в себя всю трагедию своей земли и народа, и, пропустив эту боль через себя, выдает ее посредством огромного поэтического дара, и это горячее пламя боли обжигает каждого из нас. Кто-то из коллег ее сказал, что «В сердце Лулы температура вулкана» и это верно замечено.
Публицистический накал, подлинная гражданственность, глубина переживаний в ее произведениях этого цикла потрясают читателя, заставляют его снова и снова осмысливать трагедию, чувствовать в ней и свою личную вину. Ее слово убивает в человеке равнодушие, порой оно пощечина наотмаш по лицу человека, упавшего с высоты, на которую воздвиг его Всевышний, сказав, Я создал тебя, нарек человеком, так будь достоин своего величия. И все же душа и дар Лулы – это душа и дар поэта лирика, проникновенного, страстного, способного тонко чувствовать душу другую, красоту его внутреннего мира, духовной температуры, гармонию природы. Ее лирические стихи вызывают у читателя чувство, что они написаны от его имени, выражают именно его чувства, которые сам он не может выразить. В ее поэзии есть чистота, незапятнанная основа подлинной нравственности. Хочется повторить, Лула, как поэт, очень самобытна, богат и обширен ее душевный мир, трагическое, и лирическое в этом богатстве выношенное, выстраданное, прочувствованное самой в себе. И, переполненной своим личным «багажом», ей не приходится обращаться к чужим творчествам, чтобы они дали ей толчок к написанию чего-то. Ей ли подражать кому-то?!, Не нужно ей и писать «чего-то», когда из глубин переполненного собственного сердца бьется в наружу свое, требующее выразить его. Тут и гордость подлинного творца, для которого поиск «толчка» в чужих творениях – есть самоунижение. Поэтому каждое слово и чувство в ее творчестве из нее самой – это и есть ее самобытность, подлинность и гордость творца, выносившего свою неповторимость, непохожесть на других. В ее письме много раздумий, поиска ответов на вопросы, которые ставит жизнь. В размышлениях о человеке она не сглаживает его «углы», слабости, не затушевывает его преступления и может жестко сказать о них ему в лицо, но она любит этого человека, верит в него, верит, что добро в нем должно победит зло, поэтому она и борется за него, чтобы вырвать его у зла, порока, спасти его, не дать ему пасть. Борется она и за павшего, чтобы поднять его, поставить снова человеком.
Мировоззрение, философское мышление Лулы рассматривает человека не как принадлежащего к той или иной национальности, вероисповеданию, поэтому ее поэтическое слово воспринято и равно близко, как нам, ее землякам, так и русскоязычному читателю всей бывшей советской ойкумены. Для Лулы, что «красота спасет мир», не просто цитата из классика, а вера в красоту человека, к которой и призывает она его своим творчеством. Поэтому и непримирима она ко всему низменному в нем, фальши, цинизму, бездушию, нравственному предательству.
В наш век, когда духовное предательства, смена убеждений и принципов стало многим обычным и привычным, Лула Джумалаева неизменна и бескомпромиссна, потому человек «неудобный» для многих . Но она честно и гордо несет свою судьбу, неразрывно связанную с судьбой своего народа и верна своему, данному ей Творцом, поэтическому слову. И это слово горячо отзывается во многих сердцах. Не случайно несколько раз повторяю тут эпитет «горячо», воистину Творец дал Луле горящее слово, как и горячий осколок снаряда, всаженный рядом с ее сердцем прошлой войной… Я горжусь Лулой, как человеком, поэтом, мыслителем, дочерью моего народа! Она — ПОЭТ в великом значении этого слова. Поэтому не не говорю о ее обширной общественной деятельности, журналисткой работе, о прекрасном журнале «Нана», созданным ею, под канонадой проклятой войны. И что говорить о должностях, регалиях, званиях, когда речь о ее самой великой должности… ПОЭТ. Поэтому ни разу не назвал ее тут поэтессой, никак не подходит этот женский род, когда речь о самом мужественном творце в нашей литературе. И, завершая это короткое слово ней, что могу пожелать Луле? Ничего более того, что она выбрала сама — гореть на том же костре, на который она взошла много лет назад, словом и делом служить своему народу. И долгих лет горения тебе, Лула, на этой службе !
( Кусто Ван Борн. ) Султан Яшуркаев…
