Предлагаю вам отрывок из книги Мусы Бакарова «Воспоминания об абреке Зелимхане». Работа над её переводом на русский язык почти завершена. Серия публикаций отрывков из книги будет продолжена, следите за лентой. Издание книги, надеюсь, не за горами…
РАССКАЗ СТАРЦА ШАБАЗА СУАИПОВА ИЗ МАХКЕТОВ
Однажды, кажется, в зимнее время 1905 года (называю эту дату, потому что в том году рассказывали о революции), получив информацию, что Зелимхана видели в Дарго, нас в составе трехсот человек перебросили по большому снегу туда. В тот же день мы вернулись очень уставшими в крепость и крепко спали, когда нас снова подняли по тревоге. Прозвучала команда: «Седлать коней!» Мы неохотно, но все же выполнили приказ. Нас построили в колонну по три всадника. Я оказался в шести-семи метрах сзади нашего командира (забыл его имя).
Он громко крикнул:
- Слушайте меня! Смотрите, вот этот человек пришел с доносом, что Зелимхан находится в данное время в Сельментаузене у Чагараева Амхада!..
Осведомителя мы по очереди везли на своих лошадях, которые выделялись среди других своей силой и выносливостью. Его лошадь изнемогла, когда он спешил к нам с важным сообщением, и пришлось оставить ее в Элистанжи. Ночь выдалась очень морозной, так что даже плевок замерзал в воздухе на лету. А солдаты что делали? Они набирали полный рот слюны и плевали прямо в лицо стукача! Ехавший впереди командир не оглядывался и поэтому не видел ничего. Он от холода укутался в бурку и башлык, и двигался, вобрав голову в плечи, полусогнувшись. Получив в лицо очередной смачный плевок, доносчик молча вытирал его. И все. Правда, он был не с нашего аула, мы его не знали. А если и знали бы, то не могли раскрыть имя доносчика, так как нас, четверых чеченцев, обязали при приеме в стражники дать шариатскую клятву, что не будем разглашать подобные секреты. Он же, чтобы его отец лежал со свиньей в одной могиле, не ради славы старался и не потому, что Зелимхан был его врагом. Все дело было в ста золотых монетах, которые ему были обещаны властью в Ведено за донос в случае успеха дела. Но пока в его адрес сыпались только триста наших проклятий.
Когда стало рассветать, перед нами предстало удивительное зрелище! Можно было подумать, что перед нами мельничный деревянный столб, покрытый толстым слоем льда: до того стукач был оплеван солдатами замерзшей прямо на нем слюной. И все из-за того, что по его милости их не вовремя подняли с теплых постелей и отправили на задание, несмотря на студеную ночь.
Я спросил у Шабаза:
— Ну, а Зелимхана вы нашли?
— Какого Зелимхана? Оказывается, это был кровник, который бродил повсюду с ружьем за спиной, дагестанец из Дарго. Мы окружили хижину, на которую указал доносчик и стали ждать, когда окончательно рассветет. Я увидел Амхада, вышедшего из дома по нужде. Сказал своему начальнику, который полулежал на животе чуть вдалеке от нас на небольшой возвышенности, что хочу окликнуть его. Тот приказал мне: «Быстро подойди к нему и узнай, что к чему!»
Я подбежал к Амхаду и объяснил ему цель нашего пребывания здесь.
— Нет, это не Зелимхан, — сказал он. — Его я и в глаза не видел. Правда, в доме у меня лежит почти полностью раздетый гость, которого погрызли вши. Из-за них он не спал почти всю ночь и только под утро заснул. Немного подозрительный тип. Говорит, что он с гор, но диалект не горский.
— Хорошо, — ответил я и пошел к своему командиру докладывать.
Он выделил мне пятерых солдат и приказал доставить гостя Амхада к нему и добавил:
— Смотрите, свяжите ему руки! А то еще выкинет чего-нибудь. Кто его знает, может он и есть Зелимхан? Хозяин же сказал, что он подозрительный.
Со мной во главе мы зашли в каморку Амхада. Если честно сказать, я уверен был, что гость – не Зелимхан. Иначе не стал бы туда и заходить. Изможденный человек лежал полураздетым, как и говорил хозяин, на войлочном ковре, с которого наполовину сполз. Солдаты разбудили его и, посмеиваясь над его видом, заставили одеться, связали и повели к нашему командиру.
Командир спросил:
— Откуда ты?
— С Дарго. Дагестанец, сорок пять лет. Из-за кровной мести не живу на одном месте, — последовал ответ.
После этого мне и еще четырем солдатам приказали их обоих — доносчика и кровника-даргинца — пешком отконвоировать в Ведено. Строго запретили сажать обоих на лошадей. Давя лошадьми, как собак, мы погнали их в Ведено к Добровольскому.
Что с ними потом стало, не знаю.