Как известно, среди всех представителей животного мира наиболее почтительным отношением у чеченцев пользуется волк. Историк Кавказских войн В.А. Потто еще в XIX столетии писал: «Кто-то справедливо заметил, что в типе чеченца, в его нравственном облике есть нечто, напоминающее Волка. Лев и Орел изображают силу, те идут на слабого, а Волк идет на более сильного, нежели сам, заменяя в последнем случае все – безграничной дерзостью, отвагою и ловкостью. И раз попадет он в беду безысходную, то умирает уже молча, не выражая ни страха, ни боли, ни стона». Альвин Каспари в книге «Покоренный Кавказ» (СПб, 1904 г.) приводит выдержку из чеченской песни о волке:

Всех зверей сильнее лев,

Птиц сильнее всех орел.

Кто ж, слабейших одолев,

В них добычи б не нашел?

Слабый волк на тех идет,

Кто его порой сильней,

И его победа ждет,

Если ж смерть – то встретясь с ней

Волк безропотно умрет.

Об особом отношении чеченцев к волку писали и другие российские авторы, отмечая, что волк, по всей видимости, являлся у далеких предков чеченцев тотемным животным. Старинная боевая песня чеченцев, ставшая в начале 90-х годов гимном Чеченской Республики, начинается со слов: «Мы родились той ночью, когда щенилась волчица». Некоторые чеченские публицисты текст этой песни ошибочно приписывают писателю Абузару Айдамирову, хотя он в своем романе «Долгие ночи» отмечал, что это – слова из старинной боевой песни чеченцев. Текст этой песни можно найти во многих изданиях чеченского фольклора и эпоса – как на чеченском языке, так и в переводах на русский. В ней упоминаются «кхахпа-элий» («продажные князья»), как объект военного нападения, что позволяет датировать ее появление XVII-XVIII столетиями, когда чеченцы изгнали пришлых князей, выполнявших функции судей-арбитров, т.е. совершили то, что в научной литературе принято называть «антифеодальной революцией», «установлением тейповой республики».

«Волчья атрибутика» в фольклоре и эпосе чеченцев далеко не случайна. Она имеет глубочайшие культурно-исторические традиции. Об этом, в частности, свидетельствует то, что в чеченском языке мы обнаруживаем странное слово «берзлой», которое обычно на другие языки переводят как «волки». Действительно, слово «волк» на чеченском звучит как «борз», а «волки», соответственно, «берзлой». Но здесь появляется одна загадка. Заключается она в том, что нет в природе ни одного другого животного, кроме волка, к названию которого чеченцы добавляли бы ставшее суффиксом древнейшее слово «лой», означающее буквально «люди». Необходимо подчеркнуть еще одно обстоятельство: эпитетом «берзлой» чеченцы обозначают, как правило, людей, бойцов, проявивших высшую воинскую доблесть.

Сам суффикс «лой» довольно часто встречается в чеченском языке в том случае, когда нужно обозначить профессию или какой-нибудь иной человеческий признак. Приведем примеры. «ТIемлой» по-чеченски означает «воины», а буквально это слово переводится как «люди войны» («тIом» – война, «лой» – люди). Есть в Чечне такие тайпы как БIавлой – «люди башен» («бIов» – «башня»), ТIерлой – «люди с вершины» («тIера» – «с вершины», «сверху»), Арселой – «горные люди» («арц» – «лесистая гора») и т.д. Армян чеченцы называют Эрмлой – «люди (страны) Арм», татар – «ГIезлой» (вероятно, название связано или с хазарами, или с Казанью, на этот счет нет единого мнения). Такие примеры многочисленны.

Загадка же, на которую мы хотим обратить внимание, проявляется в том, что слово «люди» («лой») присутствует в названии представителей животного мира, волков, причем, без этого слова, ставшего со временем суффиксом, название волков во множественном числе не употребляется. По нормам чеченского языка, слово «волки» должно бы звучать «берзаш», однако оно звучит «берз-лой» – буквально как «волко-люди», «волчьи люди», «волчий народ». Почему? Ответ на этот вопрос открывает нам очень интересные исторические и этнографические параллели, уводящие в глубину столетий. Дело в том, что кланы профессиональных воинов, называвшихся «волчьими людьми» существовали у очень многих народов с древнейших времен. Но в живом языке, в актуальном применении, выражение «волчьи люди» сегодня сохранилось только у чеченцев.

Символ Волка в древних культурах

Вкратце изложим, каким в древних культурах было восприятие образа Волка. В Хеттском царстве (II тыс. до н.э.) Волк играл особую роль, воплощая в себе сакральные качества. Волк и волчья стая считались образцом сплоченности, доблести и мудрости. Кроме того, хетты полагали, что Волки наделены даром предвидения. Царь Хаттусили I (XVII век до н.э.) обращаясь к собранию (панкусу), призывает своих воинов «быть единым целым, как волчий род». Воины, носящие волчьи маски, выделялись у хеттов в особую категорию. Обратим внимание на то, что в хеттской клинописи для обозначения этой категории воинов использовались детерминативы BAR.RA-as и LU (LO), имеющие шумерское происхождение. Если перевести клинописные значки в буквенную графику, это сочетание звучит весьма похоже на чеченское «берзлой», тем более, что шумерограмма LU (LO) означает, как и в чеченском, «человек».

О человеке, проявившем незаурядные качества, выделившемся из общей массы людей каким-то выдающимся поступком, хетты говорили: «Он сделался Волком». В Древней Индии в подобных случаях о человеке говорили: «Он есть Волк». Чеченцы в этих формулах сразу же услышат свое: «И кIант цхьа Борз ю!» («Этот парень – настоящий Волк!»). Стоит добавить, что этот лестный для чеченцев эпитет не во всех случаях связан с проявлением воинской доблести, хотя чаще всего, конечно, Волком (Борз) или Волками (Берзлой) у чеченцев называют людей, отличившихся на воинском поприще. Отметим также, что наречение Волком, с употреблением «женского» и «тварного» классного показателя «ю» («йу»), – редкий случай в чеченской традиции, когда это не воспринимается мужчинами как оскорбление достоинства (иногда физически очень сильных мужчин называют также ЧА – «медведь» или даже НАЛ – «кабан», употребляя «женский»/«тварный» классный префикс «ю»/«йу»). Во всех остальных случаях по отношению к мужчине необходимо употреблять классный показатель «ву».

Знаменитый Ахиллес – образцовый воин для эллинов, имел, по словам Гомера, «волчье сердце», то есть воспринимался как воин-Волк. В Древней Греции о молодом воине, впервые убившем в бою врага, говорили: «Он стал Волком». Это в точности соответствует древнегерманской традиции, когда о воине, сразившем в бою первого своего врага, говорили: «Он будет отныне называться Волком». Вообще у древних германцев самые доблестные воины назывались «люди-волки», носили плащи из волчьих шкур и у них практиковался даже воинственный «танец Волка», чтобы поднять перед битвой боевой дух у воинов. В Древнем Риме Волк почитался как символ божества войны Марса и считалось, что появление волка перед битвой сулит победу. Отборные римские воины из преторианской гвардии, «лучшие из лучших», носили на шлемах капюшоны, сделанные из волчьих голов, и часто покрывали спину и плечи волчьими шкурами.

Волк как олицетворение воинской доблести обнаруживается повсеместно. Лучшие воины у древних балтов назывались «слугами Волка». У древних славян Волк почитался настолько, что его название было табуировано и заменялось словом «лют», «лютый». Славянское племя лютичей считалось «детьми Волка» и отличалось неукротимостью в бою. Одним из самых почитаемых героев древних славян был Волк («Волх») Всеславович, о котором эпос повествует, что при его рождении «подрожала сыра земля, а синея море сколыбалося». Вообще, в древнем мире было много народов и племен, чьи названия означают «волки»: таковы племена Lukani в Италии, Даки на Балканах, Орки во Фригии, Урги – одно из сарматских племен на Кавказе и т.д. Но чтобы не перегружать эту работу историческими подробностями, остановимся пока на этих примерах и поговорим далее о знаменитых викингах-берсерках.

Кавказские корни викингов

У скандинавских народов (северных германцев) олицетворением мудрости и идеальным прототипом воина считался легендарный король Один (Водан) – родоначальник древнейших королевских династий Европы, пришедший со своими сыновьями и другими спутниками на север откуда-то с юга, а точнее – с Кавказа. Одну из хроник, повествующих о кавказском происхождении Одина и вообще викингов (норманнов) составил средневековый германский летописец Саксон Анналист. Множество таких же преданий, позволяющих считать именно Кавказ прародиной викингов, известны, в частности, в Исландии, где, благодаря длительной островной изоляции, в наиболее полном виде сохранилось культурное наследие викингов и их речь (старонорвежский язык).

Американский исследователь Мэнли П. Холл, ссылаясь на эти свидетельства, так пишет о кавказском происхождении Одина: «Как явствует из северных хроник, Зигге, вождь азиатского племени Aser, в первом веке христианской эры привел племя с Каспийского моря на север Европы. Он прошел от Черного моря в Россию, где оставил в качестве правителя одного из своих сыновей; то же он сделал в Саксонии и Франкии. Затем он двинулся в Данию, которая признала в качестве правителя его пятого сына Скольда, и оттуда в Швецию, где Гильф, отдав почести удивительному страннику, посвятил его в свои Мистерии. Тут Зигге и правил. Столицей империи он сделал Зигтуну, дал новый кодекс законов и основал священные Мистерии. Сам он взял имя Один, основал жреческий клан из 12 Дроттаров, проводивших секретные богослужения, вершивших правосудие и как пророки осуществлявших предсказания судьбы».

Более определенно пишет о кавказском происхождении Одина и викингов всемирно известный норвежский путешественник и историк Тур Хейердал: «Древнейшая родина предков викингов неизвестна. Разумеется, они в Скандинавии – пришельцы. Большинство ученых полагает, что они пришли туда по суше или приплыли по великим русским рекам откуда-то с Кавказа. В пользу такой версии говорят записанные Снорри в XIII в. исторические предания…».

Привлекает внимание то, что, судя по древнегерманским преданиям, личность короля Одина тесным образом связана с Волком. Так, Одина в его походах всегда сопровождают два волка, и сам он часто обращается в это хищное животное. Но особенно интересно то, что постоянными спутниками, Одина, его свитой, являются 12 воинов-берсерков, которые носят название «ulf-hedhinn». Это слово в переводе со старонорвежского означает «воин-волк».

Мы уже писали выше, что у многих древних народов, в том числе и у чеченцев, отборные воины назывались Волками, носили «волчьи» атрибуты (маски, капюшоны, плащи из волчьих шкур), так что, совсем неудивительно, что эта традиция была присуща и воинственным викингам. Таким образом, получается, что этот тип воинов, составлявших в легендарные времена почетный эскорт Одина, а в исторические времена составлявших наиболее боеспособную часть варяжских дружин, носят как бы два названия: «берсерки» и «воины-волки» («ulf-hedhinn»).

С трактовкой названия «ulf-hedhinn» нет никаких проблем, так как оно имеет свое четкое объяснение в старонорвежском языке и означает, как уже отмечалось, «воин-волк», а в буквальном переводе – «воин, носящий шкуру волка». Что касается происхождения слова «берсерк», то оно до сих пор туманно и вызывает большие споры среди историков и языковедов-германистов.

Отметим, что вообще-то в оригинальном, первичном звучании это слово произносилось как «börsörk» (с умлаутом), что приблизительно соответствует русскому написанию «бёрсёрк». Так вот, одни лингвисты считают, что это слово означает «медвежья рубашка», другие предпочитают переводить его как «воины-бароны», третьи трактуют его как «воины-медведи». Но тут возникают затруднения. Дело в том, что ни один из исторических источников не упоминает о том, чтобы берсерки когда-нибудь в бою надевали на себя шкуру медведя. Напротив, они всегда и неизменно вступали в бой в волчьих шкурах, да и само их название «ulf-hedhinn», как уже отмечалось выше, означает буквально «воин, носящий волчью шкуру».

Что касается другой трактовки («воины-бароны»), то и она отвергается большинством ученых- германистов, так как баронов среди викингов никогда не было – этот феодальный титул возник впервые у франков. В Западной Европе его носили крупные землевладельцы- дворяне, феодалы-синьоры, являвшиеся непосредственными вассалами короля. Действительно, трудно представить себе, чтобы берсерки, не знающие в жизни ничего, кроме воинского ремесла, и не обладающие почти никаким имуществом, кроме оружия, могли иметь что-то общее с богатыми феодалами – владельцами замков, земель и крепостных крестьян.

«Берсерки» – это «берзлой»?

При анализе слова «берсерк», наиболее часто встречается такая его разбивка: берс-эрк (börs-örk). Учитывая кавказское происхождение Одина в частности, и викингов вообще, и даже без учета этого происхождения, привлекает внимание схожее звучание этого слова с чеченским словом «берзлой», которое мы разбирали в начале этой статьи. «Берз-лой» («Волко-люди») и «Берс-эрк» («Волко-воины») – как мы видим, начальные компоненты этих слов, означающие «волк», в обоих случаях звучат почти идентично («с» и «з», как известно, являются глухим и звонким вариантами одного и того же звука).

Раз Один переселился в Скандинавию с Кавказа, и раз берсерки являются постоянной воинской свитой, дружиной Одина, мы вполне можем допустить, что и этот термин, смущающий своей загадочностью ученых германистов, пришел к северным германцам с Кавказа. Иными словами, Один ушел на север с Кавказа в сопровождении отборных воинов, «воинов-берзлой», потому что вялый и нерешительный человек едва ли соблазнился бы столь длительным походом с его опасностями и туманными перспективами.

Если тождество между компонентами «берс» и «берз» представляется нам очевидным, то сложнее найти точки соприкосновения между компонентами «эрк» (örk) и «лой». Но сложность эта довольно успешно преодолевается, если вспомнить, что в древнегерманских языках этим словом и его различными вариациями обозначалось войско, воины, а в более общем смысле – «вооруженный народ» (как известно, в древних обществах только воины считались полноценными гражданами). И вообще, словообразовательная основа «er», «(h)er», «ger» лежит в основе большинства индоевропейских обозначений «войска», «воинов», «героев» и т.п. Но не только в индоевропейских. Так, в шумерском словом «eri» называли «войско», «вооруженный народ», у грузин «(h)eri» – «дружина», «войско», у чеченцев «гIайр» – «отряд наездников», «дружина». Эти примеры можно продолжать очень долго, но итогом их будет вывод о том, что термин «берс-ерк» является точной смысловой калькой «ulf-hedhinn» и обозначает, как и чеченское «берз-лой», буквально «волчьи воины», «воины-волки».

Известный традиционалист Мирче Элиаде, ссылаясь на скандинавскую «Сагу о Вёльсунгах», повествующую о берсерках Сигмунде и его сыне Синфoтли, надевших волчьи шкуры и бессильных расстаться с ними, пока не совершат воинских подвигов, отмечает: «Трансформация в волка – то есть ритуал надевания волчьей шкуры – составляла важнейший момент инициации в мужское тайное общество. Надевая шкуру, инициируемый перенимал поведение волка; другими словами, он становился воином-зверем, непреодолимым и неуязвимым. «Волками» называли членов индоевропейских военных обществ».

Мы можем добавить, что такие же тайные воинские союзы бытовали когда-то и у чеченцев. Странно, что во всей чеченской научной литературе удалось обнаружить только одну, прошедшую почти незамеченной, статью на эту тему, с описанием методики подготовки этих «сверх-воинов». Написала эту статью Зулай Хасбулатова, еще в начале 80-х годов. Но это – отдельная тема.

Цанары и викинги

Норвежский исследователь Тур Хейердал, ссылаясь на «Сагу об Инглингах» (Ynglinga saga), записанную около 1225 года исландцем Снорри Стурлусоном, отмечал:

«Обнаруживая основательное знание географии, автор предания о происхождении и миграциях первых скандинавских правителей помещает исконную родину этих «полубогов» у восточных берегов Черного моря, на границе Азии и Европы» (Тур Хейердал, «Древний человек и океан», М., 1982 г., стр. 101).

Обратим внимание на два аспекта: 1). Восточные берега Черного моря – это тот самый регион (Колхида), о котором, как о месте древнейшего обитания цанаров и некоторых других нахских племен, о которых мы уже писали в своей статье «Забытая война забытого народа» (см. в данном сборнике); 2). Тур Хейердал уточняет, что в Скандинавию из этой местности переселились «первые скандинавские правители», то есть ограниченное количество людей. А теперь продолжим цитирование:

«На территории Прикавказья, от реки Дон до северо-восточной Турции, говорит сага, жили древние норвежцы, управляемые династией Инглингов. В те времена они подверглись натиску бесчинствующих римских легионов, и бегство было единственным способом уцелеть. Снорри подробно описывает странствие через Европу, переход из Саксланда (Саксония) в Данию, Швецию и Норвегию» (Тур Хейердал, там же).

Здесь Тур Хейердал говорит не только о «первых скандинавских правителях», но и о «древних норвежцах», пришедших на север из региона, расположенного от реки Дона (северная граница региона) до Турции (южная граница региона). То есть, перед нами все та же местность на восточном побережье Черного моря. Но здесь примечательно другое, а именно: упоминание о «натиске бесчинствующих римских легионов» на древних норвежцев (или на племя, из которого вышли «первые скандинавские правители»). В этом контексте примечательны угрозы, которые губернаторе Каппадокии Арриан расточает в адрес нахоязычных цанаров/цанов, живущих в античную эпоху в Колхиде. Флавий Арриан, уроженец вифинского города Никомедии, жил во II в. н.э., при римских императорах Адриане и Антонине. В 131-137 г. он управлял Каппадокией в звании legatus Augusti pro praetore и во время этого управления совершил в 134 г. то самое плавание по Черному морю, о котором мы писали в статье «Забытая война забытого народа», и представил отчет императору Адриану. Приведем выдержку из этого отчета:

«Мы проехали мимо следующих народов: с трапезунтцами, как говорит и Ксенофонт, граничат колхи. Тот народ, который, по его словам, отличается наибольшей воинственностью и непримиримой враждой к трапезунтцам, он называет дрилами, а по моему мнению, это – саны: они до сих пор очень воинственны… и живут в укрепленных местечках; народ этот не имеет царей и с давнего времени обязан платить дань римлянам, но они платят взносы неаккуратно; впрочем, теперь, бог даст, они будут аккуратны, или мы выгоним их из страны. Рядом с ними живут махелоны и ганахи; у них царь Анхиал…».

В упомянутой статье о цанарах мы уже отмечали, что в описываемый период времени Колхида внезапно опустела и приводили свои соображения о том, почему это произошло. В свете приведенных Туром Хейердалом данных, наиболее вероятной причиной миграции нахских племен из Колхиды представляется военное вторжение римлян, то есть то, что в «Саге об Инглингах» описывается как «натиск бесчинствующих римских легионов» на восточное побережье Черного моря, или, говоря другими словами, на Колхиду. Если это так, то именно вторжение римлян могло послужить тому, что цанары и другие нахские племена оказались в районе Дарьяла, а какая-то часть колхидских нахов могла мигрировать дальше на Северный Кавказ и в Предкавказье, где приблизительно на рубеже II и III вв. н.э. уже фиксируется присутствие готов – выходцев из Скандинавии. В этой связи примечательно то, что средневековый армянский историк Вардан Великий (Вардан Аревелци) в своей «Всеобщей истории» отмечает факт династического родства между правящими домами нахоязычных цанаров и германоязычных гетов (готов). Причем, родство это установилось очень рано, с самого момента переселения цанаров из Причерноморья в район Дарьяльского прохода. То есть сразу же после предполагаемых карательных акций римлян против воинственных цанов/санов.

В тексте «Саги об Инглингах» говорится, что предводитель асов Один вместе со священнослужителями (Дии, или Дроттары), а также «со многими другими людьми» направился от Кавказа в страну, которую скандинавы позже называли Гардарик («страна городов»). Принято считать, что так норманны-викинги именовали Киевскую Русь, но в самой «Саге об Инглингах» вся эта местность от Черного до Балтийского морей названа «Великой (или Холодной) Швецией». Приведем цитату: «К северу от Черного моря расположена Великая, или Холодная Швеция. Некоторые считают, что Великая Швеция не меньше Великой Страны Сарацин, а некоторые равняют ее с Великой Страной Черных Людей. Северная часть Швеции пустынна из-за мороза и холода, как южная часть Страны Черных Людей пустынна из-за солнечного зноя. В Швеции много больших областей. Там много также разных народов и языков».

Возможно, «Сага об Инглингах» называет пространства от Черного до Балтийского морей «Великой Швецией» по той причине, что приблизительно с конца II в. н.э. Крым и южные области современных России и Украины были заняты германцами-готами, которые, как повествует готский историк VI века Иордан, пришли в Причерноморье из Скандинавии (Швеции). Иордан об этом пишет так: «С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, [изготовляющей] племена, или, вернее, как бы из утробы, [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы с королем своим по имени Бериг. Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза». Отметим примечательный факт: перечисляя названия Кавказа на языках местных народов (к которым он, считая, что Кавказ доходит до Индии, причислял и индусов), Иордан приводит и такое наименование – Ламм. Возможно, этот ороним связан с нахским термином лам («гора»).

В историографии утвердилось мнение, что «остров Скандза» (Скандий), который Иордан называет прародиной готов, – это шведский остров Готланд в Балтийском море и юг Швеции. Видимо, именно поэтому в скандинавских сагах весь этот край от Черного до Балтийского морей, занятый «шведами»-готами, и назывался «Великой Швецией». Там Один оставил правителем одного из своих сыновей, а вместе с остальными двинулся в Саксонию. Далее переселенцы пришли в Данию и некоторые другие европейские страны, а из Дании перебрались уже непосредственно в Швецию и Норвегию. Везде в тех странах, куда доходили переселенцы, один из сыновей Одина (а в «Саге об Инглингах» отмечается, что сыновей у него было «очень много») становился королем. По мнению Тура Хейердала и других ученых, начальным пунктом этого переселения был именно Кавказ. Тур Хейердал пишет: «Древнейшая родина предков викингов неизвестна. Разумеется, они в Скандинавии – пришельцы. Большинство ученых полагает, что они пришли туда по суше или приплыли по великим русским рекам откуда-то с Кавказа» (Тур Хейердал, ук. соч., стр. 107).

Снова напомним, что, выявляя прародину викингов, «Сага об Инглингах» ведет речь не обо всем Кавказе, а только о восточном побережье Черного моря. То есть преимущественно о Колхиде, потому что власть Одина распространялась вплоть до территории современной Турции, а именно в этом регионе и находилась историческая Колхида – частично на территории современной Турции, частично на территории современной Грузии. Тур Хейердал отмечает это обстоятельство следующими словами:

«По Снорри, вождя викингов, приведшего свой народ на север из Причерноморья, звали Одином; после его смерти он был возведен викингами в ранг «бога». Владения Одина распространялись вплоть до Турции, пока, как говорит тот же Снорри, римские императоры не стали повсеместно наступать, покоряя все страны. Тогда-то великий пращур норманнских королей ушел со своим народом на север и заселил сперва Данию, потом Швецию и, наконец, Норвегию» (Там же).

Таким образом, «кавказец» Один (Водан) явился (наряду с Меровеем, о котором мы писали в предыдущей статье) основателем древнейшей королевской династии Европы. И история Старого Света во многом определялась борьбой этих двух династий, о чем, возможно, в будущем мы напишем более подробную работу. А пока что хочется надеяться, что приведенные в данных заметках сведения послужат еще одним звеном в цепи тех соответствий, что связывают викингов с нашими предками.