Не по своей воле и не сразу взялась Муртазалиева из Дзумсоя за оружие. Ее вынудили это сделать. Всю семью Майсы преследовали из-за отца Джаватхана – старейшего и непримиримейшего врага большевиков. Один из активных борцов против белогвардейцев с их лозунгом «Великой, Единой и Неделимой России» и великодержавно-шовинистической практикой, член правительства независимого Северокавказского эмирата шейха Узун-Хаджи в Чечне, Джаватхан с такой же энергией, как и с белыми, стал бороться с большевиками после их воцарения в 1920 году на Северном Кавказе и во всей бывшей Российской империи. Он был автором письма Ленину, в котором обвинял большевиков в лживости их обещаний предоставить малым народам национальное самоопределение, установить общественный строй социального равенства и справедливости. И приводил в доказательство своих обвинений конкретные факты.
Пожалуй, трудно назвать мало-мальски серьезное выступление чеченцев против советской власти 20-х – начала 30-х годов, в котором Джаватхан не принимал бы активного участия (восстание Саид-Бека 20-го года, борьба Нажмуддина Гоцинского 21-23 годов, восстания чеченских крестьян 29-32 годов, абреческое движение). Понятно, что карательные органы большевистской власти прилагали все усилия для устранения столь опасного врага. Но он предугадывал их ходы и оставался неуловимым. Тогда с присущей чекистам жестокостью стали преследоваться все его родные и близкие. Выйдя из застенок НКВД, недолго прожила жена Джаватхана. Это привело к смерти и его малолетнего младшего сына.
В конце 20-х или в начале 30-х годов старшая дочь Джаватхана Майса, спасая себя и другого братишку Хас-Магомеда, вынуждена была скрыться в горах. Сначала она просто уходила из-под облав оперотрядов чекистов, затем стала помогать стиркой, приготовлением пищи абреческим группам и, наконец, защищая себя и своих товарищей взялась за оружие. И как взялась! Немалое количество карателей нашло ее меткие пули. Особенную известность Майсе принесло ее единоборство с целым отрядом отборных энкавэдэшников. Бой закончился тем, что три карателя сложили головы, несколько было ранено, а девушка невредимой вышла из плотного вражеского кольца. Было это в 1936 году.
В частых схватках с карателями в одиночку или в составе небольшой группы соратников Майса выходила победительницей. Впрочем, решительный характер девушки проявлялся не только в боях с чекистами. В 1942 или 1943 году Майсе довелось встретиться в горах с несколькими немецкими парашютистами. В это время руководители абреческих групп дискутировали вопрос: можно ли после начала войны между Советским Союзом и гитлеровской Германией рассматривать немцев как союзников в борьбе с главным врагом – кровавым сталинским режимом. В курсе этих споров была и Майса. И вот встреча с опытными немецкими десантниками, возглавляемыми полковником, побывавшим в разных переделках и странах. Самоуверенному вояке видно понравилась гибкая, светло-русая, ясноглазая девушка с «нордическими» чертами лица, вызывавшая воспоминания о знакомых европейских красавицах. Но едва он допустил фамильярный жест, как тут же убедился, что на вид скромная и спокойная горянка не имеет ничего общего со встречавшимися ему раньше девушками. Опытный разведчик рухнул на землю с тяжелой раной в предплечье, не сумев даже уловить момент выстрела навскидку.
По доносу агентов-стукачей стало известно, что Джаватхан укрывает где-то в пещере Дзумсоя идейного руководителя повстанческого движения на Кавказе Хасана Исраилова. Власти предпринимали для его поимки и уничтожения чрезвычайные меры. Но тогда покончить с Исраиловым им не удалось. Зато 18 февраля 1944 года были арестованы Джаватхан Муртазалиев и его брат Аюб, а незадолго до этого, 15 февраля, был арестован сын Джаватхана Хас-Магомед. О Майсе в этих донесениях Бирии не упоминается.
Но вот на обороте фотографии, которую кому-то удалось извлечь из чекистского «личного дела» Майсы Муртазалиевой, значится: «арестована 7 марта 1944 года». Судя по этой фотографии, 26 летняя горянка очень многое испытала в застенках грозненского КГБ. Джаватхан Муртазалиев со времени ареста исчез навсегда. Майса прошла чекистский конвейер в Грозном, Ростове, Москве. Затем она была в высылке вместе со всеми чеченцами и ингушами. Там ей было тяжелее чем другим вайнахам. Ведь к общему суровому режиму спецпоселения для нее и ее брата был установлен особый свирепый надзор КГБ. Впрочем, над ними он продолжался и после возвращения на родину. Умерла Майса Муртазалиева несколько лет назад.
Магомед Музаев,
«Голос Чеченской Республики», 12 ноября 1998 г.
(Печатается с сокращениями).
Х.Бакаев